Папа, мама, я и Сталин

Шерстки, 21.1.1947 г.

Дорогая моя Лидуська! Вот я и приехал на место, сегодня утром. Доехал хорошо, останавливался вчера в Горьком.

Здесь все по-старому, квартира в порядке. Последнюю эту декаду придется, наверное, много работать, чтоб наверстать упущенное.

Как только будут у меня деньги, я вышлю тебе 400–500 рублей. Думаю, что это будет к 1-му числу, не позже. Я тебя очень прошу, моя любимая женушка, писать мне чаще, — уж очень тоскливо мне здесь одному.

Завтра в клубе концерт, в котором буду петь.

Ликин! Если случится купить материал на подкладку моего пальто, то купи, потому что она совсем изорвалась. Получила ли ты мои открытки с дороги? Как ты доехала домой с вокзала?

Как здоровье и работа? Как успехи Мароника?

Привет маме.

Крепонько целую. Твой Сема.

1.11.1947 г.

Дорогая Лидука!

Вот видишь, каку нас получается? До сих пор от тебя нет ни одной весточки. Я уж послал тебе несчетное количество писем, а ты молчишь… Почему?

На каждое мое письмо, или открытку, ты ведь должна отвечать. Мы с тобой так и договаривались, но ты, почему-то, не выполняешь.

Я очень беспокоюсь, в чем дело?

В ближайшие дни вышлю тебе 400рубл. Как только получишь, сообщи. У меня все по-старому. Работаю много, думаю, что февраль пройдет успешно, много проделано для этого подготовительных работ. Сейчас у нас крепкие морозы.

Как вы живете, любимые мои?

Как здоровье?

Скажи Маронику, чтобы написал мне письмо. Целую тебя и сына крепко, крепко, твой Сема.

Привет маме, Самуилу, родным.

Мамина косынка попала в чемодан и я ее завез. Будет в целости. Когда приеду — привезу.