Папа, мама, я и Сталин

Иными словами, жалобы — не рассматривались. Ответ шел многотиражный, один для всех.

Система работала профессионально. Она ПРИНИМАЛА жалобу и ОТВЕЧАЛА шаблоном по башке.

СПРАВКА К ДЕЛУ № 843981

Дело по обвинению Шлиндман С.М.

Рассматривалось в порядке надзора Главной военной прокуратурой

По жалобе Шлиндман С.М.

Оснований к внесению протеста на приговор (постановление)

Особ. Совещания не найдено.

Заключение по делу хранится в справочной папке ГВП за № 58286-8

Военный прокурор ГВП — Военный юрист

4/11-41 г. Подпись.

…Горе сплачивает.

Но не всегда. Бывает и по-другому. Усугубляет разрыв. На что мама так обиделась?

Мама. Всему причиной был Лева. Муж Паши.

Я. Нет, мама. Будем честны: причиной была ты. Твоя болезненная ранимость. Ты во всем видела подвох. Это твоя черта.

Мама. Неправда. Я зря никогда ни на кого… У меня этого нету. А вот они Сему клевали…

Я. За что?

Мама. За то, что он в меня влюбился. Они считали, что мы не пара. Я Семе не подхожу.

Я. Папа, было такое?

Отец. Ну, было. Когда мы еще поженились. Но потом…

Мама. Потом мне всегда показывали, что Сема совершил ошибку.

Отец. Да не показывали! Обычная ревность сестер. Любимый братик теперь не с ними. Ерунда, в общем.

Мама. А для меня это была не ерунда. Я всегда чувствовала их презрение.

Отец. Презрение?.. Скажешь тоже!

Мама. И скажу. Они ненавидели меня. Только прямо об этом не говорили. Но я чувствовала, понимаешь?.. Они мне давали понять…

Я. И дядя Лева?

Мама. Лева был замминистра. Большой человек. Он кончил Институт красной профессуры и был прекрасным организатором здравоохранения. Его знали и уважали в Кремле. Профессор Вебер!.. Лев Григорьевич Вебер! В медицинском мире он был величина. И человек хороший. Добрый. Интеллигентный. Лично к нему у меня не было претензий. Никаких!

Я. Почему же ты считаешь, что причиной ваших раздоров был он?

Мама. Это все Паша. Она с него пылинки сдувала. Боялась за его карьеру. А он был смелый, принципиальный… Когда убили Кирова, врачи предложили вынуть его мозг и заскипидарить, как Ленина в Мавзолее. Уже вопрос был почти решен. Но тут встал Лева и сказал: «Не сходите с ума. Это не нужно». Дошло до Сталина. Он тоже сказал: «Это не нужно». И Лева пошел по лестнице вверх. Он стал замминистра здравоохранения Российской Федерации. Раньше он был шишка, а теперь большая шишка.

Я. Ну, а при чем тут ты и папа?

Мама. При том, что когда Сему посадили, Паша сделала всё, чтобы об этом не дай бог кто-нибудь узнал. Лева должен быть чистым. А Сема — это грязь, которая к нему не должна прилипнуть. Мне прямо намекнули, что я не должна ходить в их дом.

Отец. Чушь!.. Бред сивой кобылы!

Мама. Вот и я так считала. Но я смолчала, спросила только: «А как же Марик?» — «Мы будем к вам ходить. А вы к нам не ходите».

Я. Хорошенький намек!.. Мама права!

Отец. Я в это не верю. Но даже если Паша тебе так сказала — что такого?.. Она же правильно — берегла Леву. А что, он должен был из-за меня погореть?

Мама. Не знаю. Но я сказала: «Ноги моей у вас больше не будет». «А Марик? Марик? — закричали они. — Ты не имеешь права!.. Сема — наш брат, а Марик — его сын»… Я сказала: «Я на всё имею право, потому что я — мать, понятно?.. Но Марика я вам разрешаю забирать — раз в месяц!., если вы такие родственники!..»

Я. Я помню… после войны они меня забирали. Помню их отдельную квартиру и кабинет дяди Левы — весь в книгах.

Мама. Да, а до войны они ни разу к нам не приехали. Вот так мы разошлись.