Папа, мама, восемь детей и грузовик

Если бы вы только знали, как много дел они успели сделать за это утро! Во-первых, каждый успел немножко помочь маме, и поэтому мама рано закончила все дела по дому и смогла пойти с малышами в парк. Всем это очень понравилось. И Мортен сразу понял, что нужно тянуть за шнурок каждое утро. Но он не понимал разницы между воскресными днями и буднями. Поэтому и в воскресенье он начал дёргать шнурок с таким же рвением, как обычно. И всем пришлось и в воскресенье проснуться в шесть часов утра.

— Этого мы не учли, — сказал папа. — Но раз уж мы проснулись так рано, давайте встанем и поедем в лес. Возьмём с собой еды, кофе и будем играть, как будто мы всегда живём в лесу и должны в лесу готовить себе пищу.

— Ура! — закричали восемь детей.

— Я согласна, — сказала мама.

Им пришлось взять с собой очень много вещей. Папа и Мартин надели на плечи рюкзаки, мама взяла кофейник, а Марен — сковородку.

Перед уходом мама всё-таки задержалась на минутку, поглядела на ножки Малышки Мортена и Мины и сказала нерешительно:

— Может, мне лучше остаться с ними дома?

— Об этом не может быть и речи, — возразил папа. — В лес поедут все. Возьмём с собой тележку, посадим в неё Мортена, а если Мина устанет, то и она сядет.

— А может, лучше взять грузовик? — предложила Мона.

— Нет, сегодня грузовик выходной. Да и мне не мешает немножко размять ноги, — сказал папа.

И они пошли в лес. На улице не было ни души. Ведь в воскресенье утром все любят поспать немного подольше.

Папа вёз тележку, на которой сидел весёлый и довольный Мортен.

«Бедные взрослые, — думал он, — должны идти пешком. Им нельзя ехать на тележке, а это так приятно!»

Когда они прошли немножко, Мина остановилась.

— Я уже очень устала, — сказала она, глядя на тележку.

— Что ж, садись, — предложил ей папа.

Он поднял Мину и посадил её сзади Мортена. Ей было очень удобно сидеть, обхватив Мортена, чтобы он не свалился.

Они шли и шли, и наконец Мона сказала:

— Когда же будет лес? Всюду одни дома.

— Наш город очень большой. — Папа взглянул на часы. — Но уже скоро начнут они ходить, — сказал он сам себе.

Никто не понял, что он говорит, но вдруг они услышали за спиной знакомый шум. Их догнал трамвай.

Это был первый воскресный трамвай.

Трамвай был совсем пустой. И водителю, и кондуктору грустно было ехать в трамвае без пассажиров.

Папа подвёз тележку к трамвайной остановке.

— А нельзя ли нам подъехать на трамвае? — крикнул он. — Тележку можно привязать сзади к вагону. Я сам это сделаю.

Вагоновожатый посмотрел на кондуктора, кондуктор — на вагоновожатого.

— Давай привязывай, — сказали они в один голос. — Всё равно у нас нет пока ни одного пассажира. А с такой огромной компанией уже не соскучишься!

Не долго думая, папа привязал тележку к трамваю.

Мама со всеми детьми поднялась на последнюю площадку, и трамвай тронулся.

Дети смеялись, тележка грохотала вслед за трамваем.

— Вот как она твёрдо стоит на колёсах, — гордо сказал папа. — Сразу видно, что она уже не первый раз путешествует таким образом.

На самой последней остановке они слезли с трамвая, и здесь уже им ничего не стоило дойти до леса. А вот что с ними произошло в лесу, вы узнаете только из следующей главы.

Самоварная труба

Осенью в лесу совсем не так хорошо, как летом. Там очень холодно и сыро. Но папа отыскал сухое местечко под большими елями.

— Ох, как я проголодался, — сказал он, хитро поглядывая на маму.

— Что ж, устроим небольшой завтрак, — предложила мама.

— Мне бы больше хотелось сразу пообедать, — заметил папа. — Кажется, у нас с собой есть пирожки с мясом?

— Неужели ты будешь обедать в восемь часов утра? — удивилась мама.

— А почему бы нам не пообедать? Кто сказал, что так не полагается? Разве кто-нибудь из вас откажется от пирожка с мясом?

Все поддержали папу, и он начал разводить костёр. Марен принесла сковородку, мама достала пирожки, и вскоре аппетитный аромат распространился по всему лесу.

Не успели они усесться вокруг костра и приступить к еде, как где-то рядом ясно услышали странный писк.

— Что это? Может, птица? — спросил Мадс.

— Нет, это похоже на маленького человечка, — сказала Мона. — Он сразу и плачет и пищит.

— Помолчите минутку, давайте ещё раз послушаем, — сказал папа.

Писк раздался снова, и вдруг они увидели за кустами какое-то черно-коричневое существо.

— У него четыре ноги, — сказал папа. — Оно пищит, как цыплёнок, и плачет, как человек. Это просто-напросто собака. Сидите спокойно. Может, она подойдёт к нам. Бедняжка, она, наверное, очень голодная.

Дети притаились, как мышки, и действительно собака осторожно пошла к ним. Она останавливалась и принюхивалась, иногда она издавала жалобный писк. Конечно, она хотела рассказать им, что она тоже любит пирожки с мясом. Особенно сегодня: ведь вчера за весь день у неё во рту не было ни кусочка.

Мона протянула руку и спросила у собаки, не хочет ли она пирожка.

Собака проворно схватила кусок пирожка, ушла за кусты и спряталась там. Но вскоре она снова подошла к ним.

Наконец она осмелела и подошла совсем близко.