Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера

Кардинал Шустер ответил Витторио, что он готов сделать все, что в его силах, для избежания дальнейшего кровопролития и дальнейших разрушений. Он лишь попросил, чтобы Муссолини изложил свои тезисы в письменном виде, «которые можно передать Святому престолу и советникам понтифика». Как и папу, кардинала Шустера тревожила не только немецкая оккупация, но и Итальянская коммунистическая партия, которая теперь, когда итальянский фашистский режим находился на последнем издыхании, стремительно росла. В политической жизни Италии зарождалась пустота, которую могли заполнить коммунисты, и папа с кардиналом видели в этом огромную опасность. Еще в феврале Шустер направил пастырское послание приходским священникам своей епархии, призывая разъяснять прихожанам, перед каким судьбоносным выбором те стоят: «С кем вы – с Христом или с сатаной? С Христом или с коммунизмом, погрязшим в материализме?»[957]

Через три дня после того, как сын Муссолини посетил архиепископа, отец Панчино добрался до Берна и доставил нунцию предложение дуче. Панчино описал печальное положение Северной Италии, где, с одной стороны, чинят «зверства партизаны-коммунисты, подстрекаемые» (довольно неожиданно добавлял священник) «славянскими женщинами», а с другой стороны – немецкие оккупанты. «В конце, – докладывал Бернардини, – Панчино сообщил мне о намерении синьора Муссолини и Германии (не синьора Гитлера, который не любит компрометировать себя подобным образом, а синьора Гиммлера) начать переговоры с союзниками».

Вот что Муссолини желал передать Святому престолу: «Германия и неофашистское правительство Италии намерены перейти, при определенных условиях, в англо-американский лагерь, чтобы воспрепятствовать распространению коммунизма и предотвратить большевизацию Европы». Германия откажется от всех своих имперских притязаний. Теперь, по словам отца Панчино, она «обращается к Святому престолу в поисках возможного компромисса с союзниками». Когда нунций осведомился, каковы же те «определенные условия», о которых упоминается в послании дуче, Панчино ответил, что ему их не назвали. И добавил, что «с аналогичной просьбой о переговорах с союзниками в сочетании с угрозой уничтожить Ломбардию Витторио Муссолини от имени отца обратился к кардиналу, занимающему пост архиепископа Миланского»[958].

Нунций ответил, что, на его взгляд, это предложение Муссолини, сделанное в последний момент, имеет мало шансов на успех, поскольку союзники постоянно заявляют, что не пойдут ни на какие переговоры ни с дуче, ни с нацистским правительством. Панчино видел в этом препятствие, однако все равно настаивал, чтобы предложение Муссолини переслали папе[959].

Пия XII по-прежнему привлекала перспектива сыграть роль миротворца, о которой он с давних пор мечтал, но монсеньор Тардини делал все возможное, чтобы отговорить его от этой затеи. Вскоре после того, как в Ватикане получили тезисы Муссолини, Тардини подготовил для папы служебную записку с критическими замечаниями: «То, что Германия и неофашистское правительство Италии… намерены перейти в англо-американский лагерь из желания остановить нашествие коммунизма, поистине изумляет. Англо-американцы заявляют об отказе от рассмотрения возможности каких-либо переговоров с нацистами… а нацисты предлагают альянс с ними». Тардини не видел причин, по которым Святому престолу стоило бы ввязываться в происходящее в качестве посредника, передающего это предложение союзникам. Англо-американцы наверняка отвергнут его, и это лишь заставит русских усилить нападки на Ватикан. «И тем и другим может показаться, что сам Святой престол благосклонно смотрит на спасение нацизма и итальянского фашизма in extremis[960]».

Тардини рекомендовал папе ответить нунцию в таком ключе: Святой престол недавно получил информацию о том, что союзники намерены и дальше настаивать на «безоговорочной капитуляции» (последние два слова были написаны по-английски). «Поэтому, хотя Святой престол стремится к заключению подлинного и справедливого мира, он не может идти вразрез с этим». После внесения небольших исправлений Пий XII велел 14 марта отправить этот ответ в Берн[961].

Примерно в то же время сын Муссолини вернулся в Милан, чтобы доставить Шустеру уже знакомое ему предложение, только теперь в письменной форме. Шустер отправил его Бернардини в Швейцарию для пересылки папе. Направляя текст в Рим, нунций добавил собственное замечание: «Эти люди словно не видят, что конец стремительно близится. Угрожая разрушениями и возмездием, они разговаривают на языке прошлого и выдвигают предложения, которые вряд ли кто-то будет рассматривать»[962].