Папа, спаси меня (СИ)

Кирилл хмыкнул, но ничего не сказал. Мужчина медленно сделал несколько шагов, остановился возле меня. Он выглядел как ангел, но белый цвет его одежды — рубашка и хлопковые брюки — не давали усомниться в том, что этот ангел на самом деле является ангелом мести и сосредоточия зла.

Несмело подняла глаза и едва не задохнулась от безграничной, порабощающей и прожигающей насквозь злости. В костре его глаз горело все: недовольство мной как человеком, предавшем дважды — себя и мужа; презрение к малодушию, поскольку я так и не нашла в себе сил признаться в этом наутро; решение, пригвождающее к месту о том, что я для него теперь — человек второго сорта, падшая женщина.

Все это было больно и горько осознавать, потому что каждый из его гвоздей, забитых в крышку моего гроба, был деревянным. Убеждения — неверными. Но оговаривать себя снова я не собиралась.

Прикоснулась к своему животу, в котором, как надеялась, начались процессы по зарождению жизни, и вскинула голову вверх. Я смогу перешагнуть через себя, засунуть гордыню и сомнения так далеко, что не найду их никогда, только ради того, чтобы мой маленький сын был жив и счастлив. И я пойду в этом до конца.

Под внимательным взглядом я прошествовала мимо него к двери. Между нами так и остались висеть недоговорённости и тягостное молчание, пропитанное пренебрежением и злостью.

Женя уже устроился в автомобиле на переднем сиденье. Когда только успел почувствовать себя здесь как дома? Он высунул локоть из окна, чтобы ощутить летний ветер в полной мере и с удобством расположился на пассажирском кресле. Кирилл снова издал смешок и пикнул сигнализацией, чтобы открылись автоматические ворота, выпуская его автомобиль на улицу, на дорогу.

Я села сзади и решила, что не буду смотреть ни на кого из них, буду наблюдать за природой, веселым солнцем, но ни в коем случае не стану как-то проявлять себя. Но даже несмотря на то, что не открывала глаз от пейзажа за окном, от дороги, все равно ощущала кожей, что Кирилл нет-нет, да и глянет на меня в зеркало заднего вида.

Мне стало горько и противно от всей этой ситуации, которая со стороны выглядела даже хуже, чем была на самом деле. Что он думает? Что я — нимфоманка, которая бросается в постель первому встречному, только бы наставить рога мужу? Что я решила вспомнить о том, как хорошо нам когда-то было? Что хочу оживить свою сексуальную жизнь, которая, возможно, за четыре года замужества стала пресной? Что я просто недалекая и неумная женщина, которой нужны приключения, чтобы хоть как-то почувствовать себя живой, нужной этому миру?

Я утерла тонкие слезинки, скользнувшие с уголков глаз на щеки и внутренне сжалась. Нет, нет. Не время и не место раскисать. Я сильная и справлюсь со всем.

Автомобиль мягко ехал по дороге, и через несколько километров пути я почувствовала, что напряжение, сковавшее тело, начинает понемногу отпускать. Кирилл ничего не говорил, Женя практически тоже молчал, мучимый головной болью и похмельем, я теребила сотовый телефон с желанием позвонить домой и узнать, как там дела, но каждый раз переворачивала экран вниз, понимая, что не хочу, чтобы Кирилл стал свидетелем моего разговора с малышом.

— А что, — вдруг сказал Женя, разрушив тишину. — Куда твоя блонда делась?

Мне кажется, мы вздрогнули все одновременно: Кирилл, я и машина. Во рту сразу стало сухо, язык стал похожим на наждачную бумагу, или пилочку для ногтей. Я вытянулась в струнку, будто бы имела право на то, чтобы требовать ответа, ждать его от мужчины, который уж точно мне не принадлежит.

Наши глаза встретились с ним в зеркале заднего вида. Кирилл впился в отражение, будто бы хотел высосать через него мою душу, прищурился, оценивая мою реакцию, словно понимал по моему побледневшему в миг лицу, что мне больно и неприятно слышать от него правду о другой женщине. Особенно после того, что было этой ночью.

— А что бабы? — спокойно сказал он, выравнивая руль, но даже не глядя на дорогу, наслаждаясь тем, что я не могу отвести глаз. — Бабы — это мусор, как сортир. Нужны только для того, чтобы справить нужду.

Я скривилась от его мерзких слов, покачала головой, и заметила, как торжествующе блеснули его черные глаза.

— Ну ты аккуратнее, — Женя хихикнул и повернул голову в мою сторону. — Тонь, не слушай его. Он мужчина не женатый.

— И слава богу, — выдохнул Кирилл.

— Да, есть плюсы в свободной жизни, — сладко потянулся Женя. — Идешь куда хочешь с кем хочешь.

Кирилл глянул на него выразительно. Между ними, как я поняла, произошел быстрый мысленный диалог, смысл которого укрылся от меня.

— Будто бы тебя женатая жизнь от этого останавливала, — мрачно прокомментировал Кирилл и достал с подставки солнцезащитные очки. Он натянул темное стекло на нос и больше не поднимал глаз, не смотрел в мою сторону.

А мне…мне снова стало невыразимо неприятно, противно даже просто от того, что я нахожусь рядом с ним. Как я могла забыть, что именно так Кирилл думает о женщинах!? И как я могла подумать, даже на мгновение когда-то, что у него может быть другое отношение КО МНЕ?!