Папина дочка

- Зачем ей петь? - ноздри Жанны недовольно вздрагивают.

- Не знаю... Может вам дуэт замутить? - задумчиво.

- Какой ещё дуэт?!..

- Эффектный. У нее глаза, у тебя губы... Рост, комплекция у вас одна.

- Она же не поет! - злится сдержанно Жанна.

- Да ладно, можно подумать ты поешь. Звукачи всё дотянут. Вам без фанеры не петь.

В его руке вибрирует телефон. Взглянув на экран он не отвечает, разглядывая как тянется на сцене Лиза.

Ее бесконечно-бесконечные ноги двигаются охуенно пластично, словно на шарнирах!

Она подтягивает каблук сзади к затылку, превращаясь в глянцевую статуэтку.

Пиздец...

В моей груди так горит ревностью, что я перестаю чувствовать спину. Да вообще все перестаю чувствовать и воспринимать.

Не я один...

- Мама звонит, - стреляет на его телефон взглядом Жанна.

- Я занят... - не отрывая взгляда от Лизы.

Усаживается на первый ряд, прямо передо мной. Жанна - рядышком. Что-то там негромко воркует ему, пытаясь втянуть в разговор.

Звукач увеличивает громкость.

Свет притушается, а прожекторы, наоборот, вспыхивают ярче, высвечивая черный графичный силуэт Лизы.

Все вокруг стерто, кроме этого силуэта.

Играет минус без слов. В этот раз щедро наполненный низами.

На каждый удар басов Лиза словно ломается в новую позу, чуть вздрагивая в ней. Гибкие пальчики веером заигрывают со светом. Плавно уходит вниз со сменой мелодии, превращаясь в чувственную кошку. Каблуки втыкаются в пол, бедра взлетают вверх, как в сексе, словно ее берут... Волны телом - "навстречу".

А я залипаю на взгляде. Она не на меня смотрит, на него... Но мне кажется - на меня. И взгляд такой поплывший... сладкий… с поволокой…

Переворот! Щекой и грудью вжимается в паркет.

И моя фантазия уплывает: за волосы и вжать ее так лицом вниз, вколотившись сзади.

Словно подчиняясь моим фантазиям, попка поднимается вверх... охуительный прогиб талии... и резко вколачивается вниз на двойной удар басов, четко попадая в ритм. Губы распахиваются!

Взрываюсь от ощущения - как будто наяву насадил ее на член, когда она так вколачивалась!

Вздрагиваю от толчка крови в пах.

Ее бедра двигаются… Оо... да! Подвигай так попочкой на мне!

И снова переворот. Разводит бедра... И теперь веером становятся ее длиннющие гибкие ноги...

Ноги на плечи! - опять уплывает моя фантазия.

Пальцы сжимают подлокотники, словно это ее бедра. И двигаться...двигаться...двигаться... Глядя ей в глаза! В ее глазах так сладенько… как-будто она шокируется каждым своим ощущением.

Мой фитнесс-браслет вибрирует, вспыхивая красным. Пульс шкалит...

Ее грудная клетка пульсирует, имитируя биение сердца. Мне кажется - моего!

И вот она уже “на мне сверху”. Ебать, какие подвижные бедра…

Взмах... Волосы летят по кругу, падая на лицо, присоединяясь к пластике тела.

- Ближние планы! - взмахивает рукой режиссер. - Лицо, глаза...

Камера наезжает.

Она откидывает копну, поднимая взгляд в наехавшую сверху камеру. И тело чувственно вьётся, оставаясь на заднем плане...

Поднимаюсь, делая несколько шагов вниз, встаю у сцены. Взмахиваю головой, позволяя упасть капюшону назад. Снимаю очки.

Для меня танцуй! Встречаемся взглядами...

Ее лицо вздрагивает. Горячая кошачья эмоция ломается, сменяясь смущением и растерянностью. Замирает.

- Камера, стоп!

Расчесав волосы пятерней и откинув назад, Лиза поднимается.

- На сегодня хватит, - смотрит на часы этот Геннадий. - Лиза, можно тебя?

Подходит к сцене. Смотрит на нее снизу вверх.

- Переодевайся, поедем пообедаем, обсудим, - взмахивает рукой, отводя сцену, - все твои идеи.

- А я не могу, - мямлит она, покусывая налитые губы.

- Можешь-можешь... - улыбается он. - Давай быстренько. Я твое время оплатил. Надо - добавлю ещё. Иштар…

Краска бросается ей в лицо, неуверенная улыбка застывает.

- Нет… - неуверенно.

- Да не бойся. Просто пообедаем. Ничего с тобой не случится. Отвечаю.

Ну, блять... чего ты слюни пускаешь, Шмелёв. Встревай, давай!

Хрен тебе, мужик, короче, а не мою ляльку. С маман Жанны вали обедать!

Облизываю пересохшие губы...

- Не может она! - цежу я. - Чо не ясно?

Он медленно разворачивается.

- А это у нас ещё кто?..

Глава 11 - Что-то на "шлюханском"

- А это у нас кто? - уничижительно спрашивает Геннадий Викторович.

Жанна на заднем плане стучит наманикюренным пальцем себе по виску. По губам читаю: "Ты, блять, дебил?" - адресованное Роману.

- Охрана... - вальяжно жуёт жвачку Роман, принимая агрессивную позу.

Ну и взгляд... борзый!

От неловкости переминаюсь с ноги на ногу.

- Охрана?.. - с недоумением переводит на меня глаза Геннадий Викторович.

Какая ещё охрана?! Папа совсем с ума сошел??

Лицо мое вспыхивает ярким пламенем. Хорошо, грим...

Я открываю рот и захлопываю, не зная что сказать. Развожу растерянно руками.

Геннадий Викторович разворачивается, разглядывая опять Романа. Обводит свое лицо пальцем, указывая следом на разбитое лицо Романа.

- А я смотрю работка у тебя плотная...

Не отвечая, Роман смотрит исподлобья. Тяжёлым непробиваемым взглядом. Безэмоционально.

Нет, папа, конечно, у меня временами с дурниной, но Шмелёва бы точно не ангажировал. Скорей уж кого-нибудь из своих.