Папина дочка

Запахиваю плотнее куртку Романа.

- Ааа... - бормочут, снова отводя взгляды.

Капец... Похитили! Это какая статья?

Вдыхаю аромат мужского парфюма на воротнике. Он густо смешан с запахом тела хозяина и легким оттенком запаха сигарет. И от этого голова кружится... до мурашек и пронизывающего до судорог в животе ощущения. Поспешно отрываю свой нос от ворота его куртки.

У тебя что-то с головой, Иштарова! Может, вспомнишь, что он тебе рычал в лицо? Это про “трахались”? Так уши мои заложило… Понятия не имею, в каком это было контексте.

За тобой орда нормальных парней бегает, а ты куртку этого неадеквата нюхаешь? Почему? У других туалетная вода не хуже. Может, и не хуже. Снова втыкаюсь носом в воротник, сумасшедшие бабочки в животе, вспорхнув, присаживаются всей ордой куда-то в одну сладко ноющую точку. Боже…

- А кого Вы играете, Елизавета Александровна?

Отец заставляет всех обращаться ко мне исключительно на "Вы" и по имени-отчеству. В целях создания дистанции. И за пересечение границы карает беспощадно.

- Я не играю. Я - танцую. Запись клипа была.

- Мм. А где можно посмотреть? - смелеет тот, что помоложе.

- У майора Иштарова уточнишь, Гальцев, - незаметно толкает его тот, что постарше.

Это сарказм и предупреждение. Папа сгнобит...

В отделение я приезжаю уже когда там полно людей.

- Александр Михайлович с рентгена едет, сейчас будет, - сообщает мне секретарь.

- С рентгена?? Всё нормально?

- Обошлось.

В кабинете - Роман и ещё какие-то люди. Он в наручниках.

- Здравствуйте, - заходя, едва слышно бросаю я.

Дежурный объясняет спортивному мужчине постарше в чем суть.

Встречаемся с Романом взглядами. У него разбито лицо, руки ободраны об асфальт... Он в наручниках.

Я почему-то чувствую себя виноватой...

- Извини, пожалуйста, - двигаются практически беззвучно его разбитые губы.

Покаянно смотрит на меня.

Да извинила я! - хмурюсь. Ты с отцом теперь попробуй договорится об этом.

Не вмешиваясь в разговор, снимаю с плеч его куртку, отдаю одному из сидящих напротив парней.

- Там документы, ключи от машины и телефон, - зачем-то поясняю я. - А машина в тупике за торговым центром у Арены.

Парень смотрит на меня растерянно.

- Спасибо.

Расправляю длинный шарф, пытаясь спрятать за ним свой видок.

- Лиза?! - залетает отец.

Ну всё!...

Я успокаиваю отца, что в порядке, и - нет, никто меня не обижал. Кое-какие детали опустим так и быть! Но это же не меня, верно? Роман перепутал...

Мне его ужасно жаль!

И нет, никакой женской солидарности к Жанне в моей душе почему-то не рождается.

- Пап... - вытягиваю я его в соседнее помещение. - Ну отпусти его, пожалуйста.

- А чего ты его защищаешь?

- Он наверняка думал, что ты с его девушкой хозяйничаешь, понимаешь?

- Да как можно было перепутать? Что за бред?! Короче, кыш домой. Я без тебя разберусь.

Отворачивается, вставая в косяке и слушая, как тренер строго выговаривает Роману. Переключается на отца.

- Александр Михайлович, мы оплатим Вам лечение. Снимите, пожалуйста, ваши обвинения. Это же ошибка! Ну эмоциональный еще, мальчишка совсем, - говорит с такой скрытой интонацией, как иногда заступается за меня папа перед другими.

Но потом, ясное дело, дома прилетит от него так, что тушите свет! И Роману точно прилетит. Отец его? Слишком молод для отца. Тренер, вроде бы.

- А так - Роман хороший парень. Гордость России. Чемпион по краю. Соревнования скоро... Я прошу за него прощения. Мы сами его накажем.

- Да сам я за себя попрошу! - встревает Роман. - Вы извините, что я Вас... - вздох. - Немного швырнул.

- Немного?! Ну ты борзый! - взлетают брови отца.

- И за то, что Лизу напугал.

- Так! Кому и сколько здесь надо заплатить, чтобы забрать Шмелёва? - возникает позади меня Жанна, демонстрируя в пальцах несколько крупных купюр.

Курица... - закатываю я глаза.

Отец медленно разворачивается. Через плечо бросает на нее взгляд. Ловит следом в фокус меня. Переводит взгляд с меня на нее и обратно несколько раз.

- О как, - с недоумением.

- Вот так можно было перепутать! - развожу руками. - Отпусти парня, пап. Он же не меня "похищал", - скашиваю глаза на Жанну. - А за тебя его уже и так отпинали. Да и… настоящая “жертва” сама за ним прибежала.

- Так я не пойму, чего ты за него заступаешься-то?! - опять злится он. - Привет, стокгольмский? Так что-то быстро...

- Кстати - да! - недовольно упирает руки в бока Жанна. - Есть у него кому впрягаться и без тебя!

Может и есть, да только отец никого, кроме меня сейчас не послушает. У него там ядерный реактор набирает обороты, что Роман угрожал любимой дочери. Я по глазам вижу!

- Он меня не обидел. Как только понял, что ошибся, сказал позвонить тебе и что мы едем обратно. И все, клянусь, пап!

- Так что там со Шмелевым? - перебивает меня Жанна, с вызовом глядя в глаза отцу. - Сколько?

Это всё неприятно...

- Почему она здесь? - переводит на нее свирепый взгляд папа. - Я что - разрешил кого-то ещё пустить?!

Дежурный выводит возмущенную Жанну.

- Папочка... - свожу брови домиком. - Пусть уезжают.

С крайней степенью раздражения отец возвращается в кабинет.

- Короче так, борзый.

Я пытаюсь выглянуть из-за спины.