Папины дочки

Позвонив своему агенту Джейн Норрис, она распорядилась, чтобы ей организовали вылет домой как можно скорее. Но поскольку был разгар кинофестиваля, то сделать это немедленно Джейн не смогла, так что Серене оставалось скучать в номере отеля. Но она предпочла поехать к Элмору, на его виллу, где можно было полюбоваться красотой безмятежно-синего Средиземного моря. Но слезы, сколько она ни пыталась сдержать их, лились всю дорогу до его дома.

Хотя Элмор втайне и получал удовольствие, видя отчаяние подруги, он все же был не настолько бессердечным, чтобы не посочувствовать ее положению, и предложил Серене погостить у него, даже обещал, что постарается организовать для нее развлечения, чтобы она как следует отдохнула и забыла о своем горе. Вилла Элмора представляла своего рода произведение искусства и была напичкана антикварной мебелью и дизайнерскими изысками. Серене была предоставлена просторная спальня с огромной кроватью в стиле Людовика XV. Спустя сутки бурные вспышки ярости и желание немедленно отомстить Майклу за предательство благополучно угасли. Но к неприятностям личного характера прибавилось еще и сообщение ее пресс-агента Маффи Бигл, что «Сан» и «Миррор» собираются напечатать материалы о ней в ближайших номерах. Репортер из «Сан» воспользовался бессовестным приемом таблоидов, взяв интервью у двух проституток, с которыми развлекался Майкл, а вот в «Миррор» готовилось нечто посерьезнее — новость о ее беременности.

— Господи, я не представляю, как они могли узнать о ребенке! — простонала Серена, расхаживая по террасе как загнанный зверь. — Неужели моя идиотка сестра проболталась? Да нет же, Кейт не опустилась бы до того, чтобы общаться с журналистами. — Она посмотрела на Элмора в ужасе, заметив, что у него на лице появилось беспокойство.

— Да нет, это не она, не могла же она пойти к ним с тестом и разболтать обо мне. Но она глупая, доверчивая и непредусмотрительная; может, она думала, что я буду сама рада всем сообщить об этом… Ну и что же, кто поверит этим тестам, в таблоидах одну ложь и печатают. — Она остановилась в раздумье, перебирая все возможные варианты утечки информации. — Может, за ней следили репортеры, когда она покупала тест? Или они прослушивали мой телефон? Нет, ведь я не говорила никому. От кого же они узнали, что я беременна? Просто какая-то шпионская охота!

Элмор надвинул на глаза очки и удобно устроился в шезлонге.

— Дорогая, все равно это уже случилось. Хватит так волноваться. Давай подумаем о том, как все это пережить и забыть.

Серена позвонила своему менеджеру Стивену Фельдману, чтобы немедленно предупредить его о грядущем скандале в прессе. Фельдман выслушал ее очень спокойно и так же спокойно ответил, что аборт следует сделать немедленно. Серена была в шоке от этого заявления. Ночью, лежа на огромной кровати, она беспокоилась, не повредил ли такой мощный стресс ребенку? И не потеряла ли она способность критически оценивать реальность: ведь Майкл при всем его показном добродушии может легко отказаться и от нее, и от ребенка, как только всплывет новость о ее интересном положении. А что она будет делать без помощи Саркиса, как строить свою карьеру? Неужели она должна подчиниться своему материнскому инстинкту и отказаться от будущего? А если узнают, что она сделала аборт, публика отвернется от нее, поскольку в Америке аборт приравнивается к убийству и всячески осуждается. Разве можно так необдуманно рисковать своей репутацией? Да, ее положение было сложным, но не безвыходным. Все равно она по-прежнему красива, знаменита и богата. Беда в том, что ей хотелось быть одновременно и крутой независимой звездой, и маленькой избалованной девочкой, о которой непременно кто-нибудь должен заботиться.

— Ты еще можешь вернуться к нему, — предложил ей Элмор утром, потягивая шампанское, — женщины порой прощают мужчинам и куда более серьезные проступки. А уж если говорить начистоту, то в Каннах у многих сносит крышу.

Серена строптиво покачала головой. Она слишком хорошо знала себя. Ей хватило и одного раза. Дважды переживать муки оскорбленного самолюбия, отвращения и ненависти она не собиралась. Больше всего ее возмущала та легкость, с которой Майкл предал ее, он даже не испытывал стыда, когда она застала его с этими бабами. Снова подвергать себя риску быть униженной она не желала. Может быть, другие женщины и способны на это, потому что по природе своей сами ничтожные проститутки, но для нее путь назад был закрыт.

— Я не хочу возвращаться, я хочу наказать его, — твердо ответила она.

Элмор посмотрел на нее и скептически улыбнулся:

— У тебя, дорогая, есть только одна возможность отомстить ему — вытряхни его бумажник.

— Мне не нужны его дерьмовые деньги. Я хочу заставить его страдать.

— Ты слишком западаешь на ерунду.

— Но это так. Его деньги мне не нужны.

— Сейчас в тебе говорит оскорбленная гордость, а не разум.

— Оставь свои сентенции для других случаев. Я уже сказала, речь не о деньгах. Я хочу, чтобы он горел в аду.

27