Para bellum

– Наивные чукотские валенки… – пожав плечами прокомментировал это заявление Михаил Васильевич. – В сложившихся условиях сближение России, ох простите, Советского Союза и Германии стало неизбежным. И грозит в горизонте десяти-двадцати лет появлением непробиваемого, просто ультимативного военно-политического и экономического объединения. Чего ни англичане, ни французы допустить не могут. Из-за чего и устроили украинский мятеж вкупе с польским вторжением. Когда же стало ясно, что их задумка провалилась – пошли ва-банк.

– На оккупацию Германии?

– На раздел. И заняли ее земли западнее Эльбы. Насколько мне известно, там в ближайший год будут создано два государства: Ганновер и Бавария, которые станут протекторатами Великобритании и Франции соответственно.

– А почему они пошли только до Эльбы? Почему они не стали оккупировать всю Германию?

– Потому что Райхсвер перешел в полном составе на восток. Ну и вмешались мы. Западный корпус РККА переброшен к Эльбе и сейчас срочно оснащается тяжелыми вооружениями. А по закрытым дипломатическим каналам мы дали понять – еще шаг восточнее и война. Причем сами немцы в этой войне выступят на нашей стороне. Так что в самые сжатые сроки мы получим обстрелянных добровольцев с опытом Мировой войны на десятки дивизий. Это в дополнение к нашим силам. А легкие вооружения мы уже сейчас делаем в довольно неплохом объеме. Достаточном для того, чтобы в горизонте полгода – год развернуть очень внушительную группировку по Эльбе и перейти к полномасштабному наступлению.

– Ясно… – чуть помедлив, обдумывая слова, сказал Петр Полянский. – Бедные немцы. Если все так, как вы говорите, то их державу разорвут на три куска. Уже разорвали.

– А еще есть Швейцария и Австрия. Они тоже населены немцами.

– Да-да, безусловно. Но для чего вы мне это говорите?

– Что вы знаете о протестантах?

– Опять какой-то подвох?

– Чем протестанты отличаются от христиан и мусульман?

– От христиан? Они ведь тоже христиане.

– Вы правы, это вопрос с подвохом, – прищурился Фрунзе.

– Тогда не ходите вокруг да около.

– Так сложилось, что века с XVI наше Отечество предпочитало договариваться с протестантами, оппонируя католикам. Что раз за разом заканчивалось для нас довольно плохо. Не знаете почему?

– Я весь внимание.

– По делам их узнаете их. Так ведь?

– Так.

– А кто у нас отец лжи?

– К чему вы клоните?

– В протестантской этике есть один фундаментальный момент, который отличает их и от христиан, и от мусульман, и от иудеев. А именно разрыв между делами и спасением. Добрые дела для них не являются важным компонентом спасения души. Достаточно веры. Иными словами – творить ты можешь все, что угодно, главное – регулярно ходить в церковь и верить. Но, согласитесь, это крайне странно. Ведь если ты веришь в Христа и держишься его концепции Нагорной проповеди, то вряд ли будешь открыто и публично поощрят что-то, что ей принципиально противоречит. Тому же золотому правилу[15].

– Православные и католики тоже творят злые дела.

– Так и есть. Но одно дело, как ты делаешь гадость, прекрасно понимая, что это гадость и после смерти тебе придется за это все отвечать. И совсем другое – когда ты творишь подобные вещи, не считая это чем-то плохим. Масштаб, массовость и обыденность зла принципиально иная.

– В теории.

– И на практике тоже. Что мы знаем о протестантах? Они отличились в самой безумной охоте на ведьм[16]. В вырезании коренного населения целого континента[17]. В создании человеческих ферм для разведения рабов[18]. В самой горькой и отчаянной работорговле. В создании концентрационных лагерей смерти для неугодного населения[19]. И так далее. Нет никаких сомнений – представители любых конфессий творят мерзости и гадости. Но тут какой-то просто уникальный случай. Я не говорю, что все протестанты – плохие люди. Я говорю о том, что этика и мораль их религии очень сильно напоминает скрытый сатанизм. По делам. И по тому, как эти дела совпадают с их словами.

– Я понял вас, – нехотя кивнул патриарх. – И да, что-то в ваших словах есть. Но к чему вы это говорите мне?

– В Германии в целом и в восточной в частности сейчас тяжелейший кризис. Коллапс считай. Из-за разрушения экономических связей и логистических цепочек. Люди теряют средства к существованию. И они будут продолжать это делать. Поэтому я хотел бы, чтобы Русская православная церковь открыла на территории востока Германии благотворительные миссии. И, кроме непосредственной помощи населению, скажем так, не забывали про прозелитизм.

– Это… неожиданно…

– Для финансирования гуманитарных миссий будет создан специальный фонд, куда деньги станет вносить и советское правительство. Анонимно, разумеется. Официально это станет фондом помощи, собираемый православной общиной Союза. И, как вы понимаете, если деньги пойдут не туда…

– Зачем вам это? – после долгой паузы, спросил патриарх, проигнорировав угрозу.

– Мы не можем отдавать восток Германии англичанам или французам. Запад Германии во многом будет поделен по конфессиональному признаку. Протестантский север отойдет Лондону, а католический юг Франции.