Пара для принцессы вампиров. Книга третья

«Я перестарался», — Симон бросился к полукровке, но вспыхнувший яркий свет заставил его остановиться. Источник этого света мерцал в широко распахнутых, водянисто-голубых глазах, Джонсона.

Он пораженно сделал шаг назад, в то время как Арам стал медленно подниматься на ноги. Точнее, не совсем Арам. Другой в его теле…

Услышав голос, которым заговорил Джонсон, Симон подумал, что ему все снится. Это был мягкий и нежный женский голос, совершенно непохожий на обычный тембр его противника.

— Я всегда знала, что это случится. Тьма вернется. Потомок Алестера, твоя душа полна скорби. Но не сердись на человека, чье тело я сейчас занимаю. Судьба свела нас вместе, использовав его, как посредника.

— Что ты…такое? — с трудом выдавил из себя Симон. Он не мог сказать, что именно изменилось в облике полукровки. Пожалуй, только эти глаза, ярко сияющие, даже в наступившем полумраке.

— Что ж, ты имеешь право знать. Арам Джонсон родился больным. Сахарный диабет — не такое уж страшное заболевание для человека, но для полукровки может стать роковым. Определенные связи в мире вампиров позволили отцу Джонсона приобрести мой старый амулет, который вживляется в тело и защищает его от болезней. Такие амулеты я создавала для самых близких людей. Арам Джонсон даже не знал, кого должен благодарить за то, что болезнь отступила. «Пациент» не в курсе лечения — это единственное условие работы амулета. Но, Симон, сейчас речь не об Араме. Часть моих воспоминаний, моей силы, что живет теперь в его теле, чувствует твою боль, и желает помочь. Вот почему я смогла пробудиться, хоть и ненадолго.

— Если вы — могущественная волшебница, и прежде знали Селена… Вы должны понимать, почему он ненавидит меня, правда?

В ответ раздался тихий вздох:

— К сожалению, я не знаю, Симон. Прежде мне казалось, что нет пары счастливее и прекраснее, чем Селен и Алестер. Я не смела встать между ними, да у меня бы ничего и не вышло. Но потом… случилось несчастье. Селен пытался уничтожить своего друга, чтобы получить больше власти, и погиб. Не понимаю, почему, спустя столько столетий, он злится на тебя… Ведь его убила Ариадна.

— Ариадна… — Симон почувствовал, что к горлу подступает тошнота. Он сам не мог понять, почему внутри все переворачивается, при упоминании этого имени.

— У нас нет времени, Симон. Я отнимаю силы у Арама, разговаривая с тобой. Амулет призван защищать владельца, исцелять страдания, а не причинять ему боль. Но моя магия в силах помочь тебе вспомнить прошлое. Вернуть тебя к свету, потомок моего Алестера, лишь за этим я пришла. Но решение все еще за тобой!

— Есть ли смысл в том, чтобы сражаться с Селеном? — вдруг спросил Спенсер. — Ведь Эмма мертва?

— Так сказал Селен? Ты веришь словам Темного? Древний вампир недооценивает силу истинного чувства. Возможно, потому что сам давно разучился любить. Но ты умеешь любить, Симон, я это знаю. Позволь помочь тебе! Твой предок считался одним из сильнейших среди вампиров и людей. Тебе нужна его сила. Возможно, она пробудится не сразу. Я лишь приоткрою дверь, остальное — останется за тобой, Симон.

Симон кивнул, позволяя той, что была в теле Арама, подойти и взять в ладони его лицо, прошептав:

— Пробудись, мой дорогой друг. Верни утраченное, ведь ты еще можешь спасти этот мир!

Спенсер почувствовал пробежавший по телу жар, а затем перед глазами замелькали пятна. Симон вспоминал…

Глава 17. История Алестера

Симон очнулся в чужом теле, что оказалось не слишком приятным. Это было не похоже на просмотр фильма или фотографий. Все казалось очень реалистичным, и, хуже того, вызывало чувство давно знакомого, или увиденного во сне.

…Он сидел на большом камне, у старого дома, и строгал ножиком деревянную палочку. Трудно понять сразу, что именно пытаются создать из дерева руки, покрытые мозолями и ссадинами. Но тут, откуда не возьмись, подбежали босоногие мальчишки лет шести-семи. Окружив человека, в чьем теле сейчас находился Симон, они наперебой выпрашивали для себя подарки. И только тогда Симон понял, что этот кто-то вырезает деревянный меч.

Вдруг послышался топот, дорожная пыль взвилась под копытами лошадей. Мальчишки тут же потеряли интерес к деревянных дел мастеру, потому что вдали показалась очень необычная компания.

Высокий парень вез на вороной лошади девушку лет шестнадцати. Ее золотистые волосы, собранные в косу, всполохами янтаря светились на солнце. Их сопровождало еще четверо всадников, в красивых богатых одеждах.

— В целом, здесь не так уж и интересно. Деревня — деревней, уж простите, леди, что не можем вас ничем удивить.

Девушка качнула головой, указав в сторону Симона:

— Кто это?

— Правда, жуткий? Все обращают на него внимание. Наверное, во всей Британии не найти второго такого уродца. Наш горбун затмит собой даже бродячих комедиантов, которые специально ранят себя, чтобы вызывать жалость. Правда, дурень?

Симон собирался надерзить в ответ, но губы не шевельнулись. Похоже, тот, в чьем теле он сейчас находился, совсем не умел обижаться.