Пара для принцессы вампиров. Книга третья

— Знаете, Хулия, про нашего горбуна ходят разные слухи. Говорят, что он — бастард и даже благородных кровей, но разве можно поверить в подобные небылицы, когда видишь это страшилище? Ко всему прочему, он еще и глуп. Раздает бесплатно детям деревянные мечи, чтобы с детства учились сражаться… Мог бы брать с родителей деньги, но он работает бесплатно. Говорят, живет за счет того, что охотится.

Девушка бросила в сторону Симона взгляд, полный сочувствия. А потом обратилась к сопровождающим:

— Я хочу увидеть больного.

— Граф живет на холме. Мы проводим вас.

…Симон почувствовал, что его уносит по реке воспоминаний дальше. Злобным эхом преследовали насмешки и издевки, которыми щедро сопровождалась жизнь молодого Алестера. Но прежде, чем он успел ему посочувствовать, появилась новая картина прошлого.

Симон стоял посреди толпы, прислушиваясь к громким крикам:

— Сегодня казнят колдунью! Говорят, она ест детей и насылает болезни! Поделом убийце!

— Но ходят и иные разговоры. Хулия, так ее зовут, спасла от болезни нашего графа, — тихо ответила женщина в синем чепце. — Но, когда она не захотела остаться в его замке, став личным целителем, ее обвинили в колдовстве.

— Глупости! Смотри, ее ведут! Разве такая молодая может смыслить в лечении и поставить на ноги больного, от которого отказались другие целители?

…Симон обернулся и увидел Хулию, которую вели к большому деревянному постаменту, со всех сторон покрытому соломой. Девушку привязали к столбу. Одетый во все черное человек — скорее всего, из инквизиции, — начал читать обвинительный приговор.

На этот раз желание горбуна и Симона совпало. Протиснувшись сквозь толпу, Симон смог оказаться совсем рядом с Хулией. Лицо девушки пугало мертвенной бледностью, из-под закрытых век струились слезы.

«Что же делать? Пытаться спасти ее на глазах у всех? Но…получится ли у меня?»

И, тут с другого конца деревни, кто-то закричал:

— Старый дом горит! Скорее, бегите за водой, или огонь перекинется дальше!

Люди торопливо бросились в разные стороны. Но палач остался спокойным, и невозмутимо поднес горящий факел к основанию столба. Сухая солома вспыхнула.

Симон, подбежавший к костру со спины Хулии, на секунду заколебался. Языки пламени вспыхивали и ползли все выше: «Лезть в костер сейчас бесполезно… Я не успею её спасти!»

Но тот, в чьем теле он находился, не был настолько осторожным, или же, вовсе не боялся погибнуть. Несмотря на жар и смолистый дым, мешавший вздохнуть, горбун бросился вперед, и, разрезал веревки на запястьях девушки.

Несколько горящих веток ударили его по лицу, по рукам. Симон ощутил мучительную боль и едва сдержал крик.

— Пожалуйста, держитесь за меня крепче, — собственный голос показался Симону скрипучим и хриплым. — У меня есть магический амулет, который спасет нас.

Но тут раздались возмущенные вопли:

— Не дайте им сбежать! Убить ведьму!

Симон увидел, как в воздухе мелькнула стрела. Он метнулся вперед, прикрыв собой девушку. И в этот раз ощущение холодного металла, пронзившего грудь, поразило реальной болью так, что у Симона потемнело в глазах. Последнее, что он увидел, — это Хулию, сжавшую его ладонь. Потом мир завертелся вокруг с огромной скоростью.

Очнулся Симон на берегу большого чистого пруда. В его ровной глади отражалось небо. Он легко узнал место, в котором оказался: «Не может быть… Это место… Магическая академия для людей и вампиров…»

Самой академии, конечно же, еще не существовало.

Солнце клонилось к западу, и его свет медленно таял в тумане, поднимающемся над водой. Хулия сидела на траве рядом с ним, до Симона донеслись глухие рыдания.

А потом он вновь услышал собственный резкий голос:

— Из-за меня не стоит плакать. Я сделал то, что должен был.

— А если я — ведьма? Жестокая и злая, которая убивает людей, ты спас бы меня?

— Счастье — в незнании. И все же не думаю, что ты — такая плохая. Я расскажу тебе свою историю, и ты поймешь, что твое спасение, всего лишь — дань памяти матери…

— Матери?

— Ты — волшебница, я сразу это понял. Я могу чувствовать в человеке присутствие магии. Моя мать происходила из знатной, но обедневшей семьи. В её роду часто появлялись люди с магическими способностями. Увы, она гордилась своим честолюбием. Благодаря редкой красоте легко обольстила благородного волшебника. К сожалению, мать не знала, что он уже женат и помешан на магической силе. Аристократ бросил ее с ребенком, узнав правду о том, что его сын и возлюбленная лишены магии. Я плохо помню мать. Единственное, что приходит на ум, это ее плач по ночам, когда она думала, что я уже сплю. Она действительно любила отца, и, день за днем, ждала, что он придет и заберет нас. Она сохранила его последний подарок — медальон, с помощью которого мы и спаслись. Жаль… Мало того, что я родился обычным человеком, так еще и внешностью не вышел… Среди людей мы с мамой стали изгоями. Видимо, такова моя судьба — родиться и жить, как неудачник. Но мне всегда интересно, что же люди находят в этом чувстве — «любовь»? Почему ради него рискуют всем? Если бы перед смертью я узнал это, то умер бы счастливым и спокойным.