Пара Ноя

– Чтобы ты ментам seed-фразу не сообщила, чтобы не отдала ноутбук в органы, а вернула Никите. Ну и за брачный контракт, для сохранения активов, которые сейчас зависли на его счетах. Ну, и я подумал, что если вы договорились, то, может, ты знаешь, где он.

– Я ни копейки не получила, продала машину, чтобы заплатить адвокатам, у меня больше ни хрена нет. А насчет того, где Никита, ничем не могу помочь, сорри.

– Фантастика. Сука, Жюль Верн! – Собеседник истерически гоготал в голос, пересматривая видео из банка (у него, видимо, все было крепко схвачено), где полковник за шкирку затаскивает в кабинку Никиту. – Теперь вопросов еще больше стало. Сегодня Артем резко уехал, сказал, что домой надо, к семье. Никита улетел в Архангельск, тоже внезапно, и не отвечает никому из наших. А у меня из апартаментов тем временем пропали монеты общей стоимостью семнадцать миллионов. И камеры отключены.

– Сочувствую. А ты не в курсе, что у него такого криминального на ноуте? – пыталась все же понять содержимое ящика Пандоры Яна.

– Какой-то компромат по всем нашим операциям, еще какие-то документы по его старым делам, когда он работал в микрокредитовании и чуть не загремел за отмыв. Но вообще тебе лучше знать, это ты там рыскала.

– Да, блин, я посмотрела исключительно переписки с бабами, так и не открывала больше. – Яне хотелось завыть в голос, какого черта она по уши в дерьме, хотя ничего не знает: ни кода, ни фамилий, ни имен. Отскочив от реальности на волны праведного гнева, она вдруг застыла, вспомнив фразу Кирилла про отмыв. – Никита чуть не загремел? В тюрьму?

– Было дело.

– Бред, у него денег-то особо не было. Ну, по крайней мере, каких-то крупных. – Яна оглядела пространство, в котором они жили, и ужаснулась. Могла бы хоть внедорожник, оказывается, не продавать.

– Он залег года на три на дно, потом я на него вышел, начали потихоньку разруливать старые проблемы. Я вот тогда не понимаю, чего ты вцепилась в ноутбук, если знала только про измены?

– Никита сам спалился, когда начал орать, что там данных на триста мультов и меня за них уроют. А брачный контракт я хотела, когда увидела, что он взял ипотеку без моего согласия. Сука, еще пятнадцать миллионов под меня взял.

– Если бы только пятнадцать.

– В смысле?

– Двадцать четыре миллиона – стартовый взнос на ипотеку, семнадцать – на инвестиционные монеты, пятнадцать – чтобы откупиться от тебя, ну и пятьсот тысяч баксов – оплата за год работы и верность. Вот и считай.

– Тварь, а со мной он даже затраты на пошлины не разделил, я полностью платила и за брачный контракт, и чтобы подать исковое заявление на развод, – пунцовая от злости, Яна не сдержалась и поведала мелочные подробности.

– Ян, помоги мне его найти, сдай мне его, и я буду тебя защищать. Если нужны деньги, обращайся. Да и, вообще, давай назначим сумму, и я перечислю тебе сколько надо. Я сам не знаю, чего от него ждать дальше.

– Нет, никаких денег мне не надо. А насчет Никиты, – Яна прикинула в голове, стоит ли рассказывать про его пьяный звонок, но решила, что он не имеет отношения к делу, – Кирилл, я не знаю, где он. Вот совсем не знаю.

– Я написал ему, что буду тебе звонить, прости. Поэтому сейчас тебе нужно выбрать сторону, – обозначил он, что уже не перековать мечи на орала.

– Если честно, я не хочу участвовать в этих схемах. Так что ты уж как-то без меня, хорошо?

– У тебя нет выхода, к сожалению. Ты или с ним, или со мной. Такие суммы уже не прощают, ты пойми. Это не его и даже не мои деньги. Я-то тебе верю. Подумай, где он мог спрятать код.

– Он вывез все вещи из квартиры, сообщения я просмотрела: ни одного из двенадцати слов, – возмущенно объясняла она.

– Или он сказал, что ты знаешь место, где он хранится. И все могла сопоставить, когда в ноуте копалась.

– А где гарантии, что если я найду код и сообщу тебе, то меня по частям не раскидают по болотам Орловской губернии?

– Тут я тебя расстрою. Никаких гарантий нет, кроме моего слова. – Кирилл хотя бы говорил честно, не обещал с три короба. – Могу помочь деньгами, если тебе нужны.

– Что будет, если я не найду код?

– То в понедельник подключатся другие люди, которым Никита рассказал, что у тебя хранится код. И те могут на слово не поверить. Твой муж же тоже не просто так закрыть тебя пытался, видимо, код правда у тебя. Постарайся его найти.

– Где? Где мне его найти? Думаешь, он на стене написал, как в тюрьмах: «Не верь, не бойся, не проси»? – перешла на скрип и скрежет Яна.

– Открытки, письма, это может быть даже дурацкий мем про коронавирус. И вот еще, – Кирилл постарался смягчить максимально голос, – ты можешь мне отписываться, что с тобой все хорошо? Или просто отвечать мне на вопрос? Я могу выделить тебе человека для охраны, если ты боишься.

– Боюсь. – Яна опустилась на корточки и села на пол. – Тебя боюсь. Никиту боюсь. Людей, которые за вами стоят. И человека для охраны я тоже боюсь. Лучше как-нибудь сама.

– Ну, как знаешь. Про деньги и защиту помни. Я, в отличие от твоего мужа, слово держу.