Пара Ноя

– Да нет, там все проще. Просто книга одна из домашней библиотеки. Лена будет ждать завтра. Она весь день дома. В принципе могу и я на такси сгонять, – выдавила она из себя «шутку юмора».

– Ага, щас! Ну да ладно, съезжу, лишь бы сама не высовывалась.

Смузи с водкой наконец возымел действие, Яна успокоилась и отключилась, даже не умывшись перед сном. Правда, макияжа на ее лице и не было, так что не страшно. Коля укрыл ее сбившимся в комки одеялом, поправил подушку в надежде, что перед очередным сумасшедшим днем она хорошо выспится.

Ночью он встал глотнуть воды по своей обычной привычке – обычно ставил стакан на тумбу, но тут запамятовал. Он не сразу сообразил, что Яны нет в кровати. Почесывая поясницу, натертой несрезанной биркой трусов, он выплыл в гостиную и услышал тихий голос. Проморгавшись, чтобы лучше ориентироваться в темноте, различил очертания Яны. Она стояла на коленях в темной гостиной. Только экран мобильного освещал ее бледное лицо. Слабая подсветка из ванной осияла ее молитву перед иконой. Ее голова была покрыта, как и положено женщине во время молитвы. В полутьме Коля не смог разобрать, чем именно, кажется, это было его темно-зеленое полотенце.

«Исполнение всех благих Ты еси, Христе мой, исполни радости и веселия душу мою и спаси мя, яко един Многомилостив, Господи, слава Тебе», – свистящим шепотом сбивчиво читала она текст из интернета. Коля понял, что она никогда раньше не молилась: слова неуверенно слетали с ее губ, будто она читала на незнакомом языке, запинаясь и не рассчитывая дыхание.

Затем, после провальной попытки совладать с текстом на старославянском, она с досадой отложила телефон и просто опустила голову, преклонилась перед образом. Наверное, молилась в свободной форме, а не по утвержденной и заверенной РПЦ. Ее лица не было видно, но Коля знал, что она закрыла глаза и искренне просила о помощи, не прячась за церковной грамотой. «Надеюсь, Он ее услышит», – мысленно вздохнул не совсем атеист, раб Божий Николай и вернулся в комнату, забыв про жажду.

* * *

В кабинете с самого утра Колю ждала целая пропасть работы, ведь помимо вопросов Яны на него свалилось громадье бумаг по последним раскрытиям. Нужно передать в суд, иначе прилетит сверху, поэтому будильник он завел на 5:45. Коля ворочался всю ночь, пытаясь найти положение, в котором веки сомкнутся, но тщетно. Пара часов душного забытья перед артиллерийскими залпами будильника. Голова будто ртутью налитая, в глаза будто пригоршню песка кинули. Он встал тихонечко, на цыпочках, как в детстве восьмого марта, чтобы метнуться на цветочный рынок к открытию. Старался не шебуршать и не потревожить Яну, которая спала как шахтер, вышедший из запоя.

Сев за руль, он включил радио на полную громкость и мечтал только об одном – купить на заправке литр крепкого кофе, но по пути нарвался на гаишников. Два брата-акробата, которые уже попадались на мелких взятках на другом передвижном посту, нахмурили брови, завидев, что позади них кто-то оттормаживается. Коля встал на аварийку и наблюдал, как инспектор отвел водителя-рохлю огромной грузовой машины в сторону, они минут пять спорили и махали руками. Затем дальнобойщик достал из кошелька небольшую стопку купюр с изображением Хабаровска, раздраженно шлепнул ими по ладони гаишника, которая тут же сжалась в тугой кулак, и пошел обратно в машину. А потом, устроившись в своей кабине, чертыхнулся, смачно сплюнул на асфальт негодование и поехал дальше, к центру.

– Что, гиббоны, подобру-поздорову не хотим? – Коля медленно подошел к служебному седану. Движением фокусника засветив ксиву, он молниеносно убрал ее обратно в карман джинсов. – Какого хера опять негабариты пропускаем? – посмотрел он демонстративно на часы.

– Да ну чего ты, начальник, разорался? Ну, перегруз на пару килограммов, что ж теперь? – Толстый, как боров, инспектор, приподнял фуражку и почесал потный лоб. – Развернем их – парням объезжать под сотку километров. Ну чего козлить, а? Подумал и пропустил, – не палился во взятке капитан патрульно-постовой службы.

– Да ты шибанутый? Не начальник я тебе, слава яйцам. А то бы уже… Сколько тонн весит эта фура? А? А сколько разрешено пропускать? – Коля видел, что мужик с жезлом нервничает и понимает, чем ему может грозить эта встреча. Да, сейчас опер не при исполнении, но ведь он теперь знает, на кого натравить следующую проверку. – Слушай, слишком много думаешь. Не затем поставили тебя у дороги, чтобы ты дальнобоев спасал. Выполняй, что написано. А написано: большегрузы с перевесом не пускать! Думать надо людям, которые пишут правила. А ты, Вася, – Коля всегда так называл неугодных персонажей, – просто читай по бумажке!

– Ну ты кончай тут коноводить, давай сами разберемся. – Гаишник раздраженно, но сдержанно пытался отшить Колю, который уже спустил им с рук однажды взятку за пропуск. – Могу поделиться с тобой. Но ты ж не берешь. Чего прикопался тогда?