Пара Ноя

– Да вот с лета, когда город разгрузится, – Максим шутил про свою новообретенную профессию, хотя и попал сразу в водительскую элиту. – Хочу послушать, как люди ноют, что туфли жмут и что любовница весь мозг за неделю на Мальдивах проклевала. Не хватало мне, оказывается, каких-то банальных бытовых проблем, устал я от полицейской канители.

Ветер завывал в лифтовой шахте раненым волком. Коля мялся, шаркая ботинками на половике и не решаясь открыть дверь.

Глава 20

Квартира сжалась до размеров канареечной клетки. Нужно подобрать правильные фразы, чтобы не пережать сонную артерию и не обесточить и так испуганную Яну. Сейчас его слова – острие секиры. Хоть из вещдоков кокаин доставай, чтобы потом сделать ее на час-другой веселой и глумливой.

Яна с кем-то разговаривала, пока шебуршала стеклярусом платья в ванной, запихивая его в мусорный мешок. Коля отворил дверь. Яна стояла в куртке, обмотанная палантином и обутая.

– Мам, перезвоню, – резко закончила она разговор.

– Куда собралась? – растерялся Коля.

– К отцу надо. По дороге думала мусор выкинуть, а что?

– Яна, тебе нельзя на улицу. И к отцу тебе тоже нельзя. – Коля машинально убрал папку за спину, хоть Яна ее и не приметила.

– Не поняла. Мы же только что к другу твоему ездили? – недоумевала она, собирая заодно в мусорный мешок картонные втулки от туалетной бумаги, которые Коля складировал за унитазом.

– Да, но ты была со мной, и ездили мы к старому матерому эфэсбэшнику, а не по месту твоей прописки. – Он перекрыл ей выход из двери своим тучным телом.

– Его сейчас по скорой забирать будут, завтра утром оперируют экстренно. Не дотерпел до плановой. Пусти. – Яна подошла к нему вплотную и чуть толкнула корпусом.

– Нет. – Коля никак не отреагировал, скользнул по ней взглядом и направился к входной двери, провернул в замке ключ и убрал к себе в карман.

– Ты меня запер только что? Мне не показалось? – Яна нахохлилась и стояла фертом.

– Нам надо поговорить! Сядь, – похлопал он по сиденью дивана.

– Нет, мне надо к отцу! – Яна кинула мусор и направилась к входной двери проверить, реально ли без ключа нельзя выбраться из квартиры.

– Ян, – силой усадил ее рядом Коля, практически швырнув в подушки, – нет, – грозно осек он ее голосом. – Нельзя. Завтра ты пишешь своему пидору мохноногому сообщение, что не будешь влезать в эту историю, что ничего не знаешь, никаких денег ты не брала и пусть разбираются сами. Сразу делаешь скрин. После этого пишешь сообщение Кириллу, что у тебя нет компромата на Никиту, никакого кода не знаешь и никак не можешь помочь в правовом поле, настаиваешь, что ничего, кроме измен, ты в компе не вычитала и копий не делала. Объясняешь, что боишься. И дальше не читаешь их ответы и не берешь трубки – можешь даже выключить телефон и почитать книжку, пока я не приеду.

– Мне все равно нужно к отцу! – попыталась подняться она с дивана, настаивая на своем.

Коля протянул ей папку, куда для пущей увесистости аргументов добавил распечатанное накануне.

– Потом посмотрю, – отложила бумаги в сторону Яна.

– Нет, ты посмотри. И если после всего этого ты будешь готова выйти из дома, я дам тебе ключ.

Яна смотрела на него большими глазами и, обескураженная и напуганная его тоном, хлопала ресницами, не проронив ни слова.

– Посмотри, посмотри!

Она продолжала сидеть сиднем и не двигалась.

– Да возьми ты уже эту сраную папку. И почитай, кто такой Кирилл! – перешел на басистый вопль Коля. – Кто такой твой муж. Кто такой генерал Захаров. Кто такой босс твоего благоверного – Марченко. И подумай, что тебе важнее – увидеть отца или остаться целехонькой. Ян, это не кино. Не бутафория твоя театральная. Это реальная, сука, жизнь! И она вот такая, – рассыпал он по журнальному столу листы, откуда Яна вычленила инициалы своего без пяти минут бывшего мужа.

Яна зажмурилась.

– Не буду ничего смотреть!

Коля схватил ее за шею и силой наклонил голову к распечаткам.

– Никто не хочет видеть правду. Но если хочешь выжить в этом долбаном мире, лучше не закрывать глаза. – Он отпустил хватку, осознав, что передавил не только морально.

Несколько минут она водила взглядом по страницам, цепляясь за слова «информатор», «свидетель», складывала статьи в трехзначные числа, разглядывала свитер, в котором Марченко присутствовал на суде. «Не мог на цветном принтере распечатать?» – мелькнуло у нее в голове.

Если для Коли квартира сжалась, то для Яны она расширилась до размеров каабы, где она даже не черный камень в восточном углу, а точка, сжатая до ничтожного ничто.

Коля осмотрел содержимое холодильника и с грустью захлопнул дверцу. Сунулся в морозильник, извлек оттуда пачку замороженной клубники – мать компот, видать, собиралась варить, и бутылку водки. Смешал все это в блендере, который пылился который год, и вылил в пивной стакан сильно алкогольный смузи.

– Пей!

– Залпом? – испуганно спросила Яна, в нутро которой отчаяние прибывало военным эшелоном.

– Как хочешь, так и пей. – Коля осторожно присел рядом, поставил локти на колени и уложили лоб в ладони. – Зря ты набрала мой номер в то утро. Не могла прыгнуть в самолет?

– Что?