Парад планет

Закончив чтение, судья вложил страничку приговора в папку «дела».

Все, что должно было произойти в дальнейшем, было лишь ритуалом: конвой расступается, один выпархивает из-за барьера, приятели обнимают его, мать не сразу пробивается к сыну; тем временем конвоиры раздвигают толпу, уводят другого, и он вдруг оглядывается растерянно и беспомощно, словно только сейчас наконец понимает, что с ним произошло; и двигается, выползает из ворот «черный ворон», вливается в поток других машин — легковых, грузовых, фургонов, став частью уличного движения в этот оживленный час «пик»…

Тюремная машина, увозившая Беликова, скрылась из виду. А Виктор все стоял на улице, держа за руку Марину и оглядываясь, словно чего-то еще ждал.

По узкой лесной тропинке, то и дело исчезавшей в кустарнике, бежал, продираясь, человек в шлеме с наушниками. Был июль, лес цвет всеми своими красками; на полянах сверкало солнце, а рядом, под густыми кронами, в зарослях, таилась прохлада. Человек на мгновение присел, нашел руками ручеек, набрал горсть воды и проглотил.

Все это время в его наушниках раздавался характерный писк — позывные невидимой радиостанции, а теперь, когда он нагнулся к ручью, писк этот стал сильнее и заставил его насторожиться. Он сделал шаг в сторону, потом еще шаг — писк звучал сильнее, словно указывая направление, и человек без колебаний углубился в чащу, напрямик, раздвигая руками ветки.

Человеком в наушниках был Виктор Белов, а то, чем он сейчас занимался, называлось «охотой на лис»…

Позывные в очередной раз заставили его свернуть с тропинки. Теперь, спотыкаясь, увязая в земле, он шел напрямик через пшеничное поле. Споткнувшись на невидимой выбоине, он упал лицом в колосья, поднялся не сразу, вытер пот с лица. Впереди опять был лес.

Писк в наушниках заметно усилился, «лиса», которую он преследовал, была уже где-то рядом. Виктор снова побежал, чувствуя близость цели. И вдруг позывные смолкли… Это случилось на лесной опушке. Он замер в растерянности, двинулся было в обратную сторону, снова вернулся. И увидел палатку, автомобиль, сидящих у костра людей… Двое мужчин в панамах, с ними девушки, смотрели на него в крайнем изумлении:

— Вы что-то потеряли?

— Сигнал, — сказал Виктор.

— Что?

Виктор постучал пальцем по наушнику.

— Ясно. — И люди в панамах стали смотреть на него с сожалением.

Один из них сделал приглашающий жест, показал на бутылку, но Виктор уже уходил не глядя, раздвигая ветки, пригибаясь, будто и впрямь охотился.

…Возвращались автобусом. «Охотников» было человек пятнадцать, все с номерами на спинах. Приемники с наушниками лежали рядом на сиденьях. Что-то объяснял тренер — мужчина лет пятидесяти, в спортивном костюме и с ящиком у ног. Это и была рация — «лиса».

Виктор отрешенно смотрел в окно, подремывал. Шрам на его лбу розовел едва заметной полоской — все зажило, прошло время.

Теперь Виктор стоял на стремянке в собственном доме перед дверью кухни с малярной кистью в руке. Валерик — он держал ведерко с краской, задрав голову, смотрел на отца.

Вошла Марина, удивилась.

— Ты что это? Помощник нашелся. А ну-ка иди, в комнате подбери чего ты там набросал… Слышишь?

— Он приберет, приберет, — заступился за сына Виктор.

— И нечего краской тут дышать, легкие портить. Слышишь, что я сказала?

— Мам! — сказал Валерик, но встретил Маринин непреклонный взгляд и повиновался.

— Давай я тебе помогу… Чего там?

— Не надо мне помогать, — сказал Виктор.

— Ты бы хоть окно открыл. Не догадаешься? — Марина распахнула створки. — Жара-то какая!

Виктор молча водил кистью по косяку двери.

— Жара! — повторила Марина. — Надо вентилятор купить.

— Купи, — сказал Виктор. — Я вот что думаю — в Тюляево съездить, к крестному. А то неудобно, все зовет.

— Когда это он тебя звал?

— Да еще весной.

— Выпить ему не с кем, вот что.

— И то правда.

— Так это ты вот зачем с мотоциклом-то все возился…

— Ну…

— Что ты нукаешь, не у себя в деревне! — заметила Марина. — Я говорю, ты для того с мотоциклом возился? Уже, значит, с утра у него все решено, а сам вид делает вроде как советуется. Да поезжай, кто тебя держит…

Виктор молчал, водил кистью, и это молчание еще больше распаляло Марину.

— Люди со своими ребятишками занимаются… Вон у него список внеклассного чтения — никто ж не подумает книжки достать… В кино, в парке культуры посмотришь — детишки с родителями… — говорила Марина. И вдруг не выдержала: — Что ты все такой?

— Какой?

— Не знаю. Слова из него не вытянешь. Глухонемой прямо.

— Да нет, я слышу, — мирно сказал Виктор. — Пойдем, пойдем с ним в кино. Вот сейчас руки отмою — и пойдем.

Марина вышла. Виктор слез со стремянки, и тут появился возбужденный Валерик:

— Что? В кино идем?

— Какие вы хитрые с матерью, — сказал Виктор.

В ожидании начала сеанса Виктор пробился сквозь толчею вестибюля к буфету, купил бутылку пива, сыну — мороженое. Пиво он выпил из горлышка, не отходя от прилавка и почти не отрываясь. Сын же, Валерик, все стоял, глядя в сторону, и сжимал в ладони палочку эскимо, к которому он так и не притронулся.

— Ты чего? Ешь! — удивился Виктор.