Парад Солнца (ЛП)

— Да я лучше замёрзну, — пробормотала Гермиона, стараясь унять стук зубов — трясясь, она уселась около стены.

Она устроилась меньше чем в метре от Малфоя — гораздо ближе, чем во время сна. Но голова у неё была слишком забита другими мыслями, чтобы беспокоиться по этому поводу. Гермиона поставила сумку между ног; ей нужно было согреться, и она надеялась, проснувшись, увидеть, что гроза сошла на нет, и тогда всё станет лучше.

Гермиона открывала сумку, когда что-то тёплое и тяжёлое опустилось на нее, накрывая с головой.

— Раз уж ты израсходовала свой плащ на мои руку и плечо. И на ногу.

Она стянула с головы ткань, нагретую теплом малфоевского тела, и уловила запах земли, бананов и чего-то ещё. Это был его аромат, каким бы странным он ей ни казался, и на мгновение её захлестнуло осознание его близости. Естественный запах другого человека ассоциировался с объятиями и сном в чужой кровати — никакой связи с Малфоем.

— Я ничего не требую взамен, Мал…

— Я надеялся, что ты промолчишь и я смогу поспать.

— У меня…

— Грейн…

— Неужели тебе не холодно? Вопреки распространённому убеждению, я выяснила, что ты не хладнокровный.

— Грейнджер, засыпай, — его хриплый голос звучал так, словно пробивался сквозь густой туман.

— Я не могу это взять, когда ты мёрзнешь, у меня… Ой! Ты чуть не вырвал мне палец!

— Если ты не хочешь, чтобы я вырвал тебе язык, предлагаю…

— Я лишь хотела сказать, что у меня есть простыни, и я могу ими воспользоваться, — отрезала Гермиона, но вышло не очень решительно — поврежденный палец она засунула в рот.

— Хорошо, — пробормотал Малфой, накидывая мантию на себя.

— Прежде чем засыпать, нам стоит распустить повязки. Пусть воздух подсушит раны — если они начнут затягиваться, то в следующий раз к ткани ничего не прилипнет.

Он не пошевелился.

— Малф…

Он открыл глаза, гневно сопя, выпрямился у стены и развязал узлы. Гермиона окинула его терпеливым взглядом, пока осторожно разматывала свои повязки. Она поморщилась — ткань уже прилипла в тех местах, где подсохла кровь — убрала тряпки в сумку и вытащила простыни. Толку от них было немного — Гермиона была насквозь мокрая, но стягивать одежду при Малфое не собиралась.

— Спасибо. За мантию.

Она не знала, заснул ли он или только притворялся, поэтому не стала ничего добавлять. Но она должна была это сказать.

26 июня; 5:28

Когда Гермиона проснулась, Малфоя в хижине не было, однако на полу лежали его мантия и повязки. Ночью её рука ныла не переставая, и ей не удалось выспаться, мучаясь от боли и холода. В какой-то момент гроза прекратилась — Гермиона только знала, что тогда ещё не начало светать, — и когда ветер утих, а температура стала подниматься, она забылась тяжёлым сном. Она не чувствовала себя отдохнувшей, лишь усталой и разбитой, словно ночью кто-то пытался переставить местами части её тела, а теперь они срослись и ощущались странно. Ей казалось, будто она спала в реке, но одежда при этом оставалась сухой и жёсткой.

Оглядев руку, она застонала: жёлтая сукровица, засохшая на ранах; небольшой изогнутый порез сбоку на ладони — там, откуда коготь вырвал кусочек кожи; две чёрные, опухшие сломанные костяшки. Позже она сделает себе примочки из лежащих в сумке трав, но придётся подождать, пока солнце не просушит древесину. Комары зверствовали так же, как на Вулькано, и Гермиона проклинала дождь, отгоняя от себя кровососов.

Она поднялась, чтобы отправиться к реке — колени хрустели, пока она распрямляла ноги, — и остановилась напротив двери. Гермиона искренне надеялась, что Малфой там, снаружи, не принимает ванну. Им нужно придумать какой-нибудь опознавательный знак — может, вывешивать куда-нибудь носок. Но она решила, что для помывки он бы отправился дальше по реке, и всё же открывала дверь очень медленно, давая ему возможность разглядеть её в тусклом раннем утре и предупреждающе крикнуть.

Когда она его заметила, он сидел на корточках на берегу; сполоснув свой кинжал, он снова поднял его к лицу. Гермиона наблюдала за тем, как он медленно провёл лезвием по челюсти, снимая щетину и мыльную пену. Она посчитала это знаком, что Малфой возвращался в норму. Гермиона была очень рада, что, возможно, ей больше не придётся просыпаться и видеть под боком таращившегося на неё бородатого Малфоя.

27 июня; 15:20

— Малфой… Я могла бы обнять тебя.

— Воздержись.

Гермиона чувствовала, как её рот наполняется слюной при виде двух кусочков рыбы на его ладони. Один был совсем маленьким, но вот второй напомнил ей о её серебристой противнице. Она чуть было не уточнила у Малфоя цвет его добычи, но знала, что вместо нормального ответа получит саркастичный комментарий, сопровождённый оскорблением. Когда дело доходило до предоставления информации, Малфой напоминал собой замок — подрывные работы могли принести плоды, но, прежде чем пробить брешь, требовалось измерить стены, вырыть траншеи, победить монстров и сразиться с драконом.