Парад теней

- Что могут короли? Что могут короли? - пропела она.

- Многое. Троих я помню по прошлым их делам. Кобрин - фарца и отмывание бабок через безналичку, Емцов - обменные операции и крупная валюта, Нигматуллин - элегантный рэкет, под который так и не смогли подкопаться.

- Значит, и они тебя знают? - удивилась Анна.

- Извини-подвинься. Проходили не по моему ведомству.

- Так как же ты про них узнал?

- Любознательный потому что, - исчерпывающе объяснил Сырцов. - Теперь ты, голубка, изволь пройтись по оставшимся без моего присмотра. Итак...

- Денис Яркин. Кандидат каких-то там наук. В поисках приличного заработка пришел к нам звукоинженером. Технарь был первый класс. А потом повезло: чисто по-дружески помог раскрутиться Женьке Абросимову, который нежданно-негаданно стал не то что кумиром, богом тинэйджеров.

- Пидар, по-моему, - непочтительно отозвался о "боге" Сырцов.

- Кто его знает, - пожала плечами Анна.

У Белорусского въехали на Тверскую.

- Дальше давай.

- А дальше пошло-поехало. Раскрутил Дину Дон, потом Микулу. Сейчас раскручивает девчачью группу "Монашенки". Большой специалист по сценическим псевдонимам.

- Это все - анкета. Человечек?

- В меру говенный.

- В меру - это как?

- Мнит себя истинным английским джентльменом. Подчеркнуто сух, замкнут. Пакостить всерьез - не пакостит, но мелкую подлянку кинуть, уязвить между делом, высмеять, высокомерно унизить - хлебом не корми.

Свернули на бульвары.

- Проехали. Следующий.

- Савка Бакк, - вспомнила Анна следующего фигуранта и улыбнулась в мех. - Бесенок, чистый бесенок! Шустрый, ловкий, коварный, обаятельный. Самые выгодные и доходные гастроли, самые шумные гала-концерты, самые сногсшибательные рекламные фокусы. Купит кого угодно и когда угодно. Неважно чем - деньгами, обаянием, интригами, но купит обязательно. Владельцев залов, нужную прессу, местную администрацию. Раскруткой занимается постольку-поскольку, только для того, чтобы под рукой всегда находилась послушная команда.

- Как живой перед глазами, - похвалил ее Сырцов. - И, для порядка, анкета.

- Откуда-то с Западной Украины. Не то Ужгород, не то Львов. Заправлял там местной филармонией. Женился на попавшейся под руку московской корове и лет семь как перебрался сюда. Был на подхвате у Емцова, но недолго. Раздобыл немалые бабки и начал свое дело. Как говорят, сейчас он- самый богатенький наш Буратино, - отрапортовала Анна и вдруг заверещала: - Да сворачивай, сворачивай же!

- На Пречистенку свернем, - успокоил Сырцов.

- Зачем?

- Еще малость покатаемся, а ты за это время об остальных расскажешь.

Уже ехали по старомосковской, неистребимо дворянской Пречистенке. Мило было здесь, уютно, и джип перешел на скорость кареты.

- Под радаевские песни типа "Вперед, вперед, коммунизм зовет!" ты наверняка вместе с пионерским отрядом в детстве первого мая с красным флажком на демонстрацию ходил и славил партию и правительство.

- В Сельце Брянском, - с удовольствием вспомнил Сырцов.

- Ты деревенский?! - удивилась и восхитилась она.

- Сельцо Брянское - это город, - разъяснил он и справедливости ради уточнил: - Городок.

- Так ты пришлый! Лимита. Завоеватель!

- Мамочка, не отвлекайтесь, - выдал свою любимую реплику Сырцов.

Джип свернул в Чистый переулок и в конце его припарковался у забора еще не перешедшего во владение Русской православной церкви храма.

- Чевой-то мы тут встали? Домой хочу!

- Дальше про Радаева Олега Руслановича, - твердо попросил Сырцов.

- Дальше так дальше, - покорилась она. Мех щекотал ей нос, и она неожиданно трижды мелодично чихнула. Заметила: - Значит, чистую правду говорю в Чистом переулке. Так вот, нашему славному Алику лет пять тому назад вдруг надоело громко петь официальным баритоном. Да и навар от такого пения стал нулевой. Пользуясь своими огромными связями во всех без исключения кругах, в том или ином смысле перспективных в финансовом отношении, он решительно приступил к уборке урожая на продюсерской ниве. В отличие от остальных - сугубо индивидуальный имидж отца родного для бедных, сирых и не умеющих в силу собственной застенчивости пробиться собратьев и сосестер по искусству. Обирает же собратьев и сосестер он без всякого стеснения. А они терпят, куда деваться. Захочет - в любой момент повалит.

- Насколько я понимаю, в этой шайке - непримиримая, мягко говоря, конкуренция. Как его впустили к себе ваши очаровательно зубастые гиены?

- На них, я думаю, сильно надавили со всех сторон.

- Понятно. Ну а сам он какой? Дурак, умный?

- Умный и подлый дурак, - малопонятно, но ненавистно охарактеризовала бывшего певца светлых идеалов Анна.

- Еще там кто? - на секунду задумался Сырцов. - Да, Гуткин Борис Матвеевич.

- Память у тебя! - удивилась Анна.

- Как помойная яма. Все там, - охотно объяснил про свою память Сырцов. - Давай, давай про Бориса Матвеевича!