Парадиз–сити

Дженнифер закрыла конверт и сунула обратно в сумку. Она встала и подошла к письменному столу настолько близко, что до ее ноздрей долетел запах дорогого одеколона, которым с утра освежил щеки ее собеседник. Явственно чувствовалось, что само ее присутствие вызывает у него неприязнь, но в то же время сказанное ею пробуждает интерес. Нельзя было судить наверняка, что именно он знал о своей матери или о чем хотя бы догадывался, сколько было недосказано или попросту утаено задолго до того, как у него появился шанс узнать правду. А потому не было возможности рассчитать его вероятную реакцию на то, что он сейчас услышит.

— Ваша мать была смелой женщиной, — сказала Дженнифер. — И сильной. Только такая может преодолеть те испытания, которые выпали на ее долю, да еще и выйти из них с гордо поднятой головой. Она была замужем за порядочным человеком, которого сжигала страсть к азартным играм. Одним из тех, на которых наживался ваш отец, обирая их до нитки. Или почти до нитки.

— Значит, это мой отец велел ему проиграть все деньги, даже те, которых у него не было? — задал вопрос Росси. — Или, может быть, все-таки этот неудачник проигрался в прах по собственной инициативе?

— Ставки тот делал самостоятельно, — признала Дженнифер. — А ваш отец взвинчивал проценты на его задолженность. Тот человек в большинстве случаев расплачивался с долгами. Как правило, с опозданием, но в рамках допустимого.

— Тогда этот парень не в праве жаловаться, — заявил Росси. — Самый простой выход для таких, как он, — бросить игру и уйти. Стоит ему сделать такой шаг, и никто никогда не тронет ни его самого, ни его семью. Но такие не уходят, потому что не могут. Игра значит для них больше, чем радости семейной жизни, и они принесут в жертву что угодно и кого угодно за возможность и дальше делать ставки в надежде на единственный сказочный выигрыш, который якобы изменит все. Но удача никогда не улыбается таким.

— Хуже того, — добавила Дженнифер, — таким ваш папа выставлял счет, предлагая на выбор три варианта: или плати, или прощайся с жизнью, или отдавай младшего сына. На мой взгляд, большинство мужчин либо найдут возможность заплатить, либо предпочтут пулю. Пожалуй, из трех путей этот самый легкий.

— Каким же путем пошел наш герой? — поинтересовался Росси, презрительно роняя слова. Он вырос в среде, где на слабость смотрели свысока и презирали тех, кто становился уязвим из-за собственных слабостей.

— Этого нам знать не дано, — ответила Дженнифер. — Его лишили возможности выбирать. Потому что вместо него выбор сделала ваша мать. Она бросила на стол новую карту — такую, о которой ваш отец и подумать не мог.

— Какую же?

— Она предложила дать ему его собственного сына, — сказала Дженнифер. — Который будет для них общим. И в котором будет течь кровь Росси, а не человека, который гораздо слабее.

— И мой отец согласился? — спросил Росси, в глазах которого мелькнуло волнение, хотя тело его и оставалось неподвижным, будто античная статуя.

— Отчего же ему было не согласиться? — усмехнулась Дженнифер. — Зачем брать какого-то мальчишку, о котором практически ничего не знаешь, когда у тебя есть возможность вырастить собственного, у которого будут твое имя и твоя кровь в жилах? Сын, который когда-нибудь станет взрослым и которому можно будет передать семейный бизнес. Который сделается доном не хуже, а то и лучше отца. Свой сын, своя кровь…

— Отличная повесть, детектив, — произнес Росси. Мышцы его шеи и плеч теперь расслабились, и он опять откинулся на спинку кресла. — Весьма вам признателен за то, что выкроили время и, вместо того чтобы гоняться за преступниками, пришли повеселить меня. Однако у нас обоих есть дела, требующие безраздельного внимания, и думаю, что каждому из нас пора к ним вернуться.

— Эта женщина стала вам матерью, — завершила тем не менее Дженнифер.

Она была готова к тому, что сейчас последует его подлинная реакция, но не знала, в какой форме это произойдет. Будет ли это ярость или глухое неприятие, безразличие или театральное заламывание рук? Как бы то ни было, рассудила Дженнифер, если Росси унаследовал что-то из того, что есть в характере До Манто, именно теперь самый подходящий момент, чтобы эти качества обнажились.

— Ну, так и быть, уделю вам еще несколько минут, — проговорил Росси. — Допустим, что ваши россказни — правда, и у моего отца была интрижка с какой-то женщиной, чей муж угодил в финансовую яму. Предположим еще более невероятное-то, что эта несчастная, жалкая женщина может быть моей матерью. Даже если я соглашусь со всем этим полностью и безоговорочно, остается один большой вопрос: ну и что из всего этого? Для меня это не значит ровным счетом ничего. И ни в малейшей степени меня не затрагивает.

— А вот тут, Росси, вы сильно заблуждаетесь, — веско произнесла Дженнифер. Положив ладонь на стол со своей стороны, она нагнулась вперед, и упавшая прядь светлых волос скрыла правую часть ее лица. — Кое-что это для вас означает. И затрагивает вас. Затрагивает так, что человеку вроде вас и подумать страшно.