Парадокс Апостола

В такой огромной ванной комнате ей бывать еще не приходилось. Черный кафель с лентой меандрового орнамента, слева просторная душевая кабина, справа — ванна на хищных бронзовых ножках и высоченная этажерка с десятком одинаковых белых полотенец. В шкафчике над раковиной — ворох нераспакованных зубных щеток. Конечно, она была не единственной, кто оставался здесь ночевать. Хозяин роскошной виллы ей тоже понравился — подтянутое дельфинье тело, отсутствие блатных манер, немногословность и ярко выраженный материальный достаток. Он представился Георгием, но расспросить его о роде занятий и о том, какими судьбами он оказался в Афинах, ей пока не удалось. Надо будет наверстать.

Однако наверстать не получилось.

На выходе из душа ее ждали две хрустящие зеленоватые купюры, придавленные чашкой остывающего кофе, и рокочущее желтое такси. Георгий явно спешил: распахнув перед ней дверь машины, заплатил таксисту вперед и что-то шепнул ему на ухо. Тот ухмыльнулся, понимающе кивнул и повернул ключ зажигания.

Машина повезла ее по второстепенной объездной дороге, вдоль которой высились безликие недостроенные коттеджи, разделенные прямоугольниками пустырей. Сказать с уверенностью — в какой район города в эту ночь занесла ее судьба, девушка ни за что бы не смогла.

Никаких постоянных связей. На протяжении многих лет это было единственным правилом, которому Павел Троян не изменял. Подобная мера абсолютно оправданна, если ты вне закона и претендуешь на пожизненный срок.

Пускай теперь ситуация совсем другая: и имя новое, и страна, и род занятий, и отчасти даже внешность…

Однако осторожность — главное правило охотника, а потому одну и ту же женщину к себе в дом он никогда не приводил.

* * *

«Лендкрузер» плавно скользил по раскаленному асфальту приморского бульвара, над которым переливчатым пузырем сгущался горячий воздух. Дорога тянулась строго на юг мимо мыса Сунио с его мраморным храмом, в сторону одноименного национального парка. Частый сосновый лес занимал территорию в несколько гектаров и был открыт для публики круглый год. Лишь одну его часть окружал высокий железный забор, выкрашенный в нейтральный защитно-зеленый цвет. Попасть внутрь можно было через широкие автоматические ворота, которые открывались после обмена малопонятной матрицей слов с неприметным черным ящичком, установленным на уровне автомобильного окна.

За забором располагался учебно-тренировочный центр Федерации стрелкового спорта Греции, где проходили подготовку спортсмены, участвовавшие в Кубках мира и Олимпийских играх. Здесь же размещался закрытый коммерческий стрелковый клуб, членом которого Павел Троян — под своим новым греческим именем — состоял с конца 1996 года.

Вежливый администратор провел его в тщательно охраняемую оружейную комнату, предлагавшую на выбор практически любое снаряжение. Он знал, что этот клиент — особенный, бывает здесь четыре раза в неделю и нередко — со своим собственным стволом, что, впрочем, не возбранялось правилами. В немногословном выходце из Восточной Европы угадывался профессионал, однако администратора клуба это не удивляло. В конце девяностых в Грецию хлынул поток переселенцев — из стран бывшего СССР ехали так называемые «понтийские греки», среди которых попадалось много бывших спортсменов. Греческих корней и спортивных регалий Павел не имел, зато имел обширное криминальное прошлое и широкий круг контактов в российской преступной среде. Карьера его в рядах вооруженных сил не состоялась: Троян был уволен с военной службы за поступок, «дискредитирующий звание советского офицера». Перед очередной генеральской проверкой он переусердствовал с физподготовкой молодых бойцов — загонял до смерти одного упрямого новобранца. У того оказался скрытый порок сердца, усиленной тренировки он не выдержал…

В девяносто первом, когда экономика любого крупного российского города жестко контролировалась одной или несколькими преступными группировками, Павел Троян примкнул к крупнейшему криминальному сообществу родного Кемерова. В первые годы «сотрудничества» Троян занимался нехитрым бандитским ремеслом: рэкетом, вышибанием долгов, вымогательством, крышеванием мелкого бизнеса. Будучи потомственным военным с законченным высшим, он умел обращаться с оружием, владел основами военной тактики и стратегии, жестко следовал внутренней иерархии, а потому быстро завоевал авторитет среди своих.

К середине десятилетия война за передел сфер влияния между преступными кланами Кемерова, славянским и кавказским, достигла своего пика. Обмен заказными убийствами стал явлением будничным, при этом почти все они оставались нераскрытыми. Правоохранительные органы все чаще подчинялись криминалу, росло и мастерство самих наемников. Шквальная оружейная пальба среди бела дня и топорные убийства в грязных подъездах вскоре ушли в прошлое. Коммерсантов, лидеров преступных группировок и воров в законе стали уничтожать с помощью радиоуправляемых взрывных устройств и тщательно спланированных «индивидуальных зачисток».