Читаем Парадокс ХХ века полностью

К числу отрицателей наблюдений НЛО в настоящее время относится и Робер Шарру, который, занимаясь загадками истории, ухитрился создать такую неразбериху, что для меня остается загадкой, как это ему удалось. Шарру, правда, убежден в посещении Земли инопланетянами в прежние времена, убежден, что они посетят нас и в будущем, но сейчас их не видно. Шарру любит аэролиты, поэтому современным наблюдениям у него есть "четкое" объяснение: "Прежде всего нужно отметить, что примерно в ста случаях из ста они имеют форму диска, круга, сигары или прямой линии, что соответствуй диску, наблюдаемому под различными углами. Никогда они не бывают квадратными, прямоугольными, трапециевидными или двурогими, иначе это противоречило бы нашему объяснению". Представьте себе, бывают. И это противоречит. Но Шарру об этом не догадывается. После вышеприведенного утверждения рассуждения Р. Шарру об аэролитах могут показаться интересными только для людей, столь же "хорошо" информированных, как и сам автор объяснения. Шарру знаком с отчетом Кондона понаслышке, а загадочный объект на околоземной орбите, названный "Черным принцем", истолковывается им следующим образом: "Ученые с русской базы в Син-Киан летают, вероятно, на борту этого спутника, который возвращается периодически на свою базу".

Абзацем выше нам сообщено, что американские, русские, итальянские и французские астрономы впервые отметили появление "Черного принца" на орбите 26 ноября 1958 г. Таким образом, с легкой руки Шарру первым в космосе нужно считать не Гагарина, а "ученых с русской базы в Син-Киан!" Методика проста. Загадочный летающий объект - это неопознанный летающий объект. Нужно его опознать и лишить загадочности? Пожалуйста. Посадите в него русских ученых и припишите объект к базе в Син-Киан. На всякий случай застрахуйтесь словом "вероятно". Загадка решена. Приступайте к следующей.

6.8. М. Моннери

Особенно печальным мне представляется случай Мишеля Моннери. "Миф об НЛО умирает своей смертью, и мне кажется, что я приканчиваю умирающего", красиво пишет Моннери в последней главе своей книги "А если бы НЛО не существовали?". И, представьте себе, прикончил. Но не НЛО, а самого себя. Как человека, владеющего своими органами чувств, отдающего себе отчет в правильном (насколько это возможно) зрительном восприятии окружающего мира. Моннери сам видел НЛО, и это привело его в журнал "Л.Д.Л.Н.". И вдруг метаморфоза. Моннери не выдержал, сорвался, его увлекла волна гипотез. И вот мир обогатился еще одной, его собственной. Гипотеза очень проста социопсихологическая. Наблюдения НЛО - это "сны наяву", вызванные появлением объекта, который очевидец не может опознать. Это поднимающаяся луна, например, в сочетании с высоким показателем преломления воздуха. Моннери считает, что ночь, одиночество и другие подобные ситуации настраивают человека - мечтательность, при которой, если пристально смотреть на какойлибо объект, можно оказаться в состоянии гипноза. Вот и все. А как же материальные следы? А никак. Все, что мешает, обходим за версту. Что же видел сам Моннери? Так, ничего особенного: объект, несший три огня, перемещался в небе зигзагами, пролетел над его домом, затем вернулся обратно и исчез. В последующие после наблюдения дни Моннери сформулировал довольно простенькое сравнение: то, что он видел, походило на "проекцию на невидимый экран, расстояние до которого и само существование неизвестны". Похоже, что уже тогда сам Моннери был вполне созревшим с социопсихологической точки.

В течение 15 лет он размышлял, чтобы, как он пишет, согласиться с логическим выводом: грезил наяву. И тем не менее Моннери можно сделать скидку. Все эти 15 лет он в самой гуще зарубежной тарелочной склоки, дискредитирующей тему в целом. Моннери пишет, что мог бы сделать "скандальную славу, показав интриги, недозволенные удары, разоблачив псевдонимы" (с. 213). И вот в такой ситуации Моннери устал и ударился в социопсихологию. Растерянность Моннери видна и из его ссылок на Ж.-Ж. Жайя, внесшего свой солидный вклад в гипотезную неразбериху, развив идеи о механике НЛО в журнале "Л.Д.Л.Н." (с. 163 и 164) (см. раздел "Гипотезы").

6.9. Ф. Класс

Из всего написанного против НЛО наиболее ловко сработана книга Ф. Класса "НЛО объяснены". Ф. Класс пишет, что он не сомневается в добропорядочности очевидцев. Он сомневается в правильности данных ими описаний, так как из-за кратковременности наблюдения некоторые детали схватываются очень точно, другие - нет. Детали, отмечаемые очевидцами и свидетельствующие в пользу реальности НЛО, всматриваются Классом как схваченные неточно. Ф. Класс не потерял ни одного из противоречивых высказываний Хайнека, которых было особенно много в период его пребывания на посту консультанта группы "Голубая книга". К этим противоречиям прибавилось все сказанное Хайнеком после того, как он убедился в существовании НЛО. Но вопрос у Класса ставится так: когда нужно мне верить Хайнеку, до 1966 года или после? Если после, то зачем он обманывал людей до, если до, то зачем он рассказывает сказки теперь? И т.д.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе
1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Что произошло на приграничных аэродромах 22 июня 1941 года — подробно, по часам и минутам? Была ли наша авиация застигнута врасплох? Какие потери понесла? Почему Люфтваффе удалось так быстро завоевать господство в воздухе? В чем главные причины неудач ВВС РККА на первом этапе войны?Эта книга отвечает на самые сложные и спорные вопросы советской истории. Это исследование не замалчивает наши поражения — но и не смакует неудачи, катастрофы и потери. Это — первая попытка беспристрастно разобраться, что же на самом деле происходило над советско-германским фронтом летом и осенью 1941 года, оценить масштабы и результаты грандиозной битвы за небо, развернувшейся от Финляндии до Черного моря.Первое издание книги выходило под заглавием «1941. Борьба за господство в воздухе»

Дмитрий Борисович Хазанов

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное