Парадокс любви

Андрей не знал Мининых заработков. И когда она без предупреждения купила себе двухлетнюю малолитражку «Mazda Carol», он был не то чтобы в шоке, но очень удивлен. А потом стал еще больше гордиться женой, которая, оказывается, сама может заработать на авто. К счастью, Андрей не подумал, что машину Миле мог подарить любовник. Очевидно, он таких прецедентов и таких любовников не знал. Свою машинку Мила обожала. Ей так нравился нежно-голубой цвет, ее забавная «мордашка». На лобовое и заднее стекло она наклеила треугольники с туфелькой. Чтобы за три версты видели: владелица машины — женщина. Впрочем об этом нетрудно догадаться по большому плюшевому мишке сзади и семи маленьким игрушкам на «торпеде».

— Ты знаешь, Мила, я считаю, что нам с тобой с мужьями не очень повезло. То, что они непьющие, это, конечно, большой плюс. Но в остальном… Развиты односторонне: технари до мозга костей. Неряхи. Манеры те еще… А эти ужасные шлепки по заду?! Которые, по их мнению, надо понимать, как приглашение к любовным играм. Искусством не интересуются. Художественную литературу не читают. Писателей не знают. Артистов не знают. Композиторов тоже. Мы вчера со своим посмотрели «Груз 200». Спрашиваю: «Ну, как тебе фильм? Понравился или нет? Что думаешь?» Думала, обсудим. Ведь есть что. Ответ: «Кино как кино». Действительно, это ж не футбол, чего его обсуждать.

— Просто нам с тобой, Маша, больше подошли бы представители творческих профессий. С развитым художественным вкусом. Более тонко чувствующие, понимающие. А нашим мужьям нужны женщины попроще. Мне, кажется, что мы для них слишком «сложные». И оттого кажемся им капризными, слишком много от них требующими.

— Мне вот скоро сорок лет. Старая уже. Но ведь быть счастливой хочется в любом возрасте.

— Почему старая?! Маша, мы же с тобой одногодки. И мне недавно в голову приходила мысль: а не родить ли еще ребенка.

— Ну ты, Мила, даешь!

— Маша, а ты помнишь эту знаменитую фразу: в сорок лет жизнь только начинается!

— А между прочим, Мила, я уже думала: неужели я так и буду прозябать всю свою оставшуюся жизнь? Когда вокруг бушуют «настоящие страсти», как говорит Малахов! Я тоже хочу сгорать от любви.

Марина слушала подружек, переводя взгляд с Маши на Милу и наоборот. «Что-то здесь не так, — заподозрила она. — Про страсти и сгорание от любви — это неспроста. У них от меня есть какая-то тайна…»

— А что, может, кто-то из вас готов отдать мне своего «односторонне развитого» мужа? Ну, раз уж вам с ними все равно не повезло. А, девочки? — решила вклиниться в разговор Марина.

И девочки прикусили языки. Кажется, они наговорили лишнего.

* * *

Полной уверенности в том, что у Милы появился мужчина, у Андрея сначала не было. Но стали припоминаться какие-то моменты, которые все больше подтверждали его догадку. Последнее время Мила перестала сама обнимать и целовать его. А временами ему казалось, что жена пережидает его ласки. Просто ждет, когда все закончится. У нее появились новые украшения. Серебряный браслет в виде двух переплетенных змеек, с глазками-изумрудами. И серебряное кольцо. Тоже в виде змейки с зелеными глазками. Змейка держала ртом саму себя за хвост. Может, Мила и сама их купила, а может, и нет.

«А что мешало тебе, чудиле, делать жене подарки? — снова спросил он себя. — У тебя такая жена! Надо было водить ее в ресторан, хотя бы по воскресеньям. На выставки в галереи. Мила это любит. А ты, козел, бокс смотришь и журнал «Транспортные перевозки» читаешь! Конечно, козел! И рога свои ты заслужил. Что же теперь делать? Что делать? Спрашивать ни о чем нельзя! Ни в коем случае! Стоит спросить, и все: обратной дороги не будет! А так есть вероятность, что Мила «перебесится».

Даже в этот момент Андрей не думал о жене плохо. Потому что он любил ее. Вернее, любит.

Андрей прекрасно понимал, что Миле с ним скучно. И что с каждым днем ей становится все скучнее. Но он, заместитель директора крупного завода, дома стал чувствовать себя неуверенно. Появился комплекс эстетической недоразвитости. Он стал робеть перед своей женой. Андрею казалось, что если он с ней заговорит, то это обязательно будет не так и не о том. Даже не решался лишний раз прикоснуться к жене. Конечно, в таких условиях физическая близость случалась все реже. Андрей стал бояться, что Мила может не получить от него то, чего ей хочется. Хотя до этого «проколов» у него практически не было. Потому что он любил свою жену. Вернее, любит.

* * *

— Андрей, смотри!

— Что, Милочка? — Андрей был сейчас рад любому обращению к нему.

— Я тут у Макса уборку делаю. А это у него на столе лежало. Интересно, сам написал или нет? Если сам, то наверняка влюбился.

На листке бумаги было написано четверостишие:

Девочка-малолеточка,
Хрупкие ручки-веточки,
Пишет мне письма быстрые
На листочке в клеточку.[6]

— Не шедевр, конечно, но, в общем, ничего… Думаешь, наш сын влюбился?

— Если человек начинает писать стихи… Думаю, что да.

— А если человек начинает читать стихи, что тогда?