Парадокс пениса. Уроки жизни из мира животных

Если бы усоногие были размером с синего кита, у них были бы члены в среднем 200-метровой длины. Не кто иной, как Чарльз Дарвин, восхищался фаллической удалью этих существ и называл их пенисы «удивительно развитыми». От отца-основателя эволюционной биологии это поистине высокая похвала.

Иногда киты совокупляются втроем^{80}. Так, например, часто делает серый кит, и это не очень-то легко. В оргии участвуют два самца и одна самка. Киты переворачиваются в воде, трутся друг о друга, и, потратив много сил и времени на ухаживания, один из самцов делает решительное движение плавником, подталкивая партнершу, но она, как правило, жестоко его отвергает. Самка посылает сигнал отказа, переворачиваясь на спину (киты спариваются в позе животом к животу). И она может делать так целыми днями.

Но почему киты вообще решают совокупляться втроем? Кажется, ответ в том, что животным такого размера и веса довольно сложно спариваться, поэтому один из самцов выступает в роли ассистента: переворачивает упрямую самку и служит опорой для другого во время совокупления. Затем они меняются ролями. Таким образом, самцы не конкурируют в спаривании, а сотрудничают.

Отец Дарвин

Дарвин, как мы помним, так любил усоногих, что написал о них четыре здоровенные монографии[131]. Он собирал информацию по крупинкам, опрашивая всех, кто хотя бы что-то знал об этих созданиях. Степень его одержимости усоногими хорошо видна в письме, написанном Дарвином знакомому, которому довелось стать свидетелем магического акта совокупления этих животных. Он задает своему корреспонденту следующие вопросы:

Хоботкообразный пенис был введен в только в одну особь или в несколько?^{81} На какое время он был введен? Насколько глубоко он был введен? И главное — продолжал ли реципиент участвовать в совокуплении, когда сам развернул щетинки? Насколько широко были открыты оперкулярные клапаны реципиента для приема пениса? Мне не терпится узнать, был ли реципиент добровольным участником совокупления? Или речь идет о фактическом изнасиловании? Если реципиент был здоров и полон сил, думаю, проникнуть в него без его согласия было бы невозможно. Происходило ли спаривание под водой?

Дарвину не суждено было долго пребывать в неведении (но это все же заняло некоторое время, потому что пользовался он не электронной почтой). Его друг методично и подробно ответил на каждый из этих вопросов, сожалея только о том, что он «недостаточно внимательно наблюдал за процессом», и выражая надежду на то, что у него еще будет шанс понаблюдать за спариванием усоногих. Любопытство Дарвина было удовлетворено сразу по нескольким пунктам: пенис вводился «неглубоко, насколько я могу судить», проникновение длилось всего несколько секунд, и «реципиент демонстрировал, что оно было желанно».

Дружок

Середина января 1835 г., Чарльзу Дарвину 25 лет^{82}. Он прогуливается по пляжу одного из островов архипелага Гуайтекас, расположенного у побережья Чили. Дарвин и другие члены экипажа британского военного корабля «Бигль» только что несколько дней пережидали ураган, и теперь он воспользовался затишьем, чтобы заняться своим любимым делом: изучить фауну острова, которую, как он знает, он, скорее всего, никогда больше не увидит. Будучи зорким натуралистом, Дарвин замечает раковину довольно невзрачного моллюска, чилийского морского ушка (Concholepas concholepas, но на самом деле этот моллюск не входит в род морских ушек). Раковина странная: в отличие от тех, которые он видел на материке, она усеяна сотнями крошечных отверстий. Нужно быть Дарвином, чтобы замечать такие детали.

Заинтригованный, Дарвин приносит свою находку на «Бигль», где, по традиции любопытных белых мужчин с тростями, тычет в нее иглой, наблюдая за реакцией в микроскоп. К своему, вероятно, удовольствию, он обнаруживает, что в отверстиях обитают десятки крохотных животных. Несмотря на отсутствие у этих существ панциря, Дарвин признает их похожими на усоногих, хотя, конечно, они сбивают его с толку. Усоногие, как известно, должны были бы прочно прилипнуть к какой-нибудь поверхности. Обычно они не похожи на червей, затаившихся в отверстиях в панцире другого животного. У Дарвина много других дел. Ему еще предстоит долгое путешествие[132], поэтому он ставит драгоценный экземпляр на полку и переключает свое внимание на что-то другое.