Парадокс Вигнера

— Теперь можно ничего не объяснять главному врачу, — констатировала Юлия, — на ссадину вряд ли обратят внимание!

— Но Иван Сергеевич всё расскажет на пятиминутке, — возразил Протасов, — и завтра же утром эта информация будет известна нашему главврачу!

— Я же сказал, что могу всё объяснить, — успокаивал Куликов, — умолчу, что Вы сорвали с меня датчики, скажу: штекер случайно выскочил из гнезда ноутбука. …Будем повторять опыт?

— Давайте! — разрешил Протасов, — только Юлия пусть покинет палату, не то вновь кричать начнёт!

— Пусть остаётся, — предложил Куликов, — и перед тем, как он начнёт подниматься с кровати, снимет с него систему жизнеобеспечения!

— Хорошо, Юля останься! — согласился Протасов.

— Я боюсь! — робко промолвила медсестра, — вряд ли смогу снимать с живого трупа датчики….

— Я помогу! — успокоил ее Протасов, и обратился к Куликову, — начинайте! Только сначала посадите его на кровати, чтобы я смог зафиксировать показания монитора перед тем, как снять с него систему жизнеобеспечения.

Профессор надел на голову сеточку себе и пациенту, подключил обе к ноутбуку. В атмосфере палаты повисло напряжение и тревога от осознания, что сейчас произойдёт чудо — человек, находящийся на грани жизни и смерти сам поднимется с постели. Протасов внимательно наблюдал за показаниями монитора, Юлия отодвинулась дальше от кровати и старалась не смотреть на пациента. Несколько команд с клавиатуры и …пациент резко открыл глаза. Он повёл вокруг непонимающим взглядом, и стал медленно приподниматься с постели, опираясь на неё руками.

Это было страшное зрелище, даже у Протасова по коже пробежали мурашки. Юлия не смотрела на это, отвернув голову, и только вздрагивала плечами, реагируя на звуки, доносящиеся со стороны постели коматозника. Пациент сел на кровати и смотрел на врача своими мёртвыми глазами. Илья Кузьмич, как заворожённый не мог оторваться от этого взгляда и подобно кролику, ползущему в пасть удава, тоже смотрел ему в глаза. В этих зрачках не отражалась жизнь, это были глаза мёртвого человека, несмотря, что он действительно «ожил».

Наконец Протасов резко встрепенулся, как будто отряхиваясь от сильной дрёмы, бросил взгляд на монитор. Артериальное давление, частота пульса, кардиограмма и работа лёгких соответствовали функционированию здорового организма. Величины импульсов энцефалометра тоже показывали активность головного мозга здорового человека. Неожиданно пациент начал снимать с себя маску, и датчики системы жизнеобеспечения. Он, как будто осмысленно оставил лишь сеточку Куликова. Помощь Протасова и Юлии не понадобилась, видимо профессор решил опробовать ещё одну опцию своей программы.

Протасов давно заметил, что Куликов ведёт себя иногда по-мальчишески. Ведь он мог заранее предупредить, что «выведет коматозника на прогулку» или о том, что ему нельзя задавать вопросы, когда он в состоянии телепатии? Мог, конечно! Однако решил, наверное, порадовать сюрпризом и ошеломить своим результатом работы. Спустя несколько минут, пациент начал медленно вставать с кровати, Юлия заметив это краем глаза, с визгом выскочила из палаты. Видимо её животный страх очень забавлял Куликова и ему, как озорнику, хотелось лишний раз попугать молодую женщину.

Коматозник выпрямился и сделал первый шаг к двери. Протасов уступил ему дорогу и, как заворожённый наблюдал за шествием полумертвеца. Следом на расстоянии длины шнура за пациентом шёл Куликов. Выражение его лица и глаза, говорили, он витает где-то далеко и вряд ли что-нибудь осознает, как и ведомый им пациент. Но, оказалось, сюрприз Куликова был ещё впереди, пациент приблизился к двери, открыл ее и страшным хриплым голосом закричал:

— Юлия, немедленно вернись в палату! Я повторять не буду, уволю с работы к чёртовой матери! …Ха-ха-ха!

— Прекрати немедленно! — непонятно, кому, то ли Куликову, то ли пациенту приказал Протасов, — иначе я сорву с тебя сеточку с датчиками!

— Доктор, включи музыку, что ли! — прохрипел коматозник, — я танцевать хочу!

Коматозник начал пританцовывать на месте. Только теперь Протасов окончательно понял, что Куликов умышленно разыгрывает их с медсестрой, ведь это его Сознание сейчас руководило мозгом пациента. Чёрный юмор профессора и пляска зомби делала пребывание полумёртвого человека в состоянии активного бодрствования ещё страшнее, как будто черти веселились в этой мистической палате.

— Всё Анатолий Петрович, я запрещаю Вам проводить опыты с моим пациентом, — грозно пообещал Протасов, — здесь больница, а не театр! Я считал Вас серьёзным человеком….

— Я больше не буду! — по-мальчишески прохрипел пациент и направился к кровати.

Он послушно сел на постель, и начал надевать на себя датчики, маску жизнеобеспечения, что снял пятью минутами ранее. После улёгся в прежнее положение и даже сдёрнул со своей головы сеточку Куликова. Протасов наблюдал по монитору, как его жизненная активность сменилась на коматозное состояние. Вскоре Куликов снял сеточку и, улыбаясь, взглянул на Илью Кузьмича.