Парадокс Вигнера

— Таперьща енти струги турецкаи справно служать нам! — в заключении с улыбкой сказал атаман, — вот тот, на коем плывём зараз, ет был главнай ихний корабель…, шесть каютов для знати, малёхай трюм, где мои казаки-матросы сплят…, прерывитая палуба….

— Прерывистая, бать, — поправил Кондратий, слушавший разговор князя с отцом, — верхняя носовая палуба, нижняя, где гребцы и верхняя кормовая. Её так назвали, потому что, начавшись на носу, палуба прерывается, заканчиваясь на корме….

— Ты погянь на ентого вумника, Ваша ситятельства, — разозлился атаман, — он ишшо батьку ущить удумал, выползынь змеинай! …Нет, Кондрашка, придется табя на Кругу выпороть плетьми…, штоба батьку сваму не восперещивал, да атмана пощитал!

— Зря сердишься на сына атаман! — возразил Новосильцев, — его благодарить всю жизнь нужно, за то, что спас нас всех, вовремя обнаружив кочевников….

— Ён должон енто делать без благодаренивания, — возразил атаман, — кажный казак енто должон делать!

— Но не каждый сможет, — аргументировал Новосельцев.

— Вота, мы ужо к Донцу подошедши, — перевёл атаман разговор в другое русло, — по праваму плещу от мяня, слиянивание двух рек.

Новосильцев с любопытством смотрел на весенние красоты донских берегов, а Черкашенин информировал его о местной географии. Правый берег Дона здесь вздыбливался возвышенностью на протяжении многих вёрст, а левый пологий, открывал, насколько видит глаз донскую пойму. В период весеннего половодья она, сплошная вода, представляет собой разлив, где нерестится рыба, а когда вода сходит, остаются мелкие многочисленные озерки и рыбу можно черпать из них, как уверял атаман, «голымя» руками.

Если скакать по правому берегу по ковыльной степи к Дону, то находясь в полуверсте от него, трудно догадаться, что скоро увидишь могучую реку с высоты птичьего полёта. Степь неожиданно оборвётся здесь перед всадником крутым и высоким спуском и вид поймы, простирающейся, до синей дымки горизонта, поразит его своей красотой и зеленью дикой природы. А внизу увидит путник синюю ленту Дона, которая завораживает каждого вышедшего к обрыву возвышенности и манит его искупаться в своих чистых водах. Лошадь, взмыленная от скорого бега по ковыльной степи, тоже увидит могучую реку и захочет искупаться в ней, а потому её радостное ржание отзовётся эхом в этой волшебной долине могучей реки.

После слияния с притоком, батюшка Дон, так прозвали его казаки, делает многочисленные повороты. Самый последний из них представляет разворот в обратную сторону, а уж после него открывается вид на остров Поречный и станицу Раздорскую. Её курени, «прилепившиеся» ксклону возвышенности, выстроены из самана и крыты камышом. Станичные улицы своим видом подчёркивают временный характер существования поселения. Пока крепость стоит на острове и защищает ее от набегов захватчиков, станица есть, а если не будет городка Раздор, то и жить здесь не дадут либо турки, либо ногайцы, либо крымские татары. Спуск с возвышенности к станице изрезан многочисленными балками, которым местные казаки дали свои названия — Совкина, Прогонная, Атаманская и даже Красный Яр. Его называют так за цвет кустарника, обильно покрывающего склоны, листья которого осенью окрашиваются в ярко-красный цвет.

Вид крепостных стен городка сливается с островом воедино, издалека кажется, что они возвышаются прямо из воды. Эта иллюзия рассеивается, когда подплываешь к крепости ближе. Часть суши, оставленная между берегом и стеной, является своеобразным фортификационным сооружением. Здесь замаскированы ловчие ямы с густо забитыми на дне острыми кольями, упав на которые остаться в живых невозможно. Неприятель, прежде чем достигнет стен, в случае штурма, потеряет здесь треть своих ратников. Влево чуть ниже, где Дон разделяется, образуя остров, в узком его рукаве, обосновалась стоянка казачьей флотилии, состоящей из стругов малого и среднего образца. К деревянному сооружению пирса виднеется широкий мосток.

Со сторожевых вышек заметили приближение к городку атаманского струга с сопровождением. В честь посольства ухнул холостой, приветственный залп одной из пушек, установленных на стенах крепости. Черкашенин приказал канонирам ответить тем же. Кондратий направил судно к дощатому пирсу, на место, пустующее во время плавания атамана до реки Воронеж, и причалил. Два струга сопровождения пришвартовались на свои стояночные места. На берегу государево посольство встречали войсковой старшина Пантелей и несколько сотников. Во время отсутствия Черкашенина, за него оставался Пантелей, грамотный казак с чёрной бородой лет пятидесяти возрастом. Навстречу гостям молодая казачка вынесла каравай хлеба с солью, специально приготовленный для встречи. Посольство сошло на берег и его разместили в нескольких куренях, предназначенных для гостей.