Парадокс Вигнера

— Не поверите, доктор, — весело отвечал Куликов, — оно предложило мне работать по одной научной теме. Я понял, что новая теория послужит спасению Разума Вселенной при её возврате в исходное состояние. А что Вам предлагало Сознание?

— Пока ничего, но главное, что я выяснил, почему оно не возвращается к хозяину? — отвечал Протасов.

— И почему же? — улыбнулся профессор.

— Нужен инсулин, — ответил доктор, — а у нас, как на грех его нет! В терапевтическом отделении тоже не дадут под честное слово. Придётся ждать до утра! Кстати, профессор, а у кого Вы спрашивали в палате, где сканировали мозг другого коматозника: «Видишь, что я могу сделать с тобой?»

— Я через свою программу «загнал» Сознание Седельникова управлять мозгом этого коматозника, — отвечал с улыбкой Куликов, — только испугавшись моих возможностей, оно пошло на нормальный контакт!

— Что тут у вас происходит? — послышался за спиной Протасова голос главного врача, входящего в палату.

— А Вы, Пётр Серафимович, следите за нами? — с иронией спросил Илья Кузьмич.

— Мне позвонила Юлия и сообщила о вашем неадекватном поведении, — оправдывался главный врач, — поэтому я и приехал среди ночи! Нормальные люди спят, а я…

— Лично моё неадекватное поведение объясняется отсутствием инсулина в отделении, — перебил его Илья Кузьмич с напускной нервозностью, — до каких пор будет продолжаться эта оптимизация? Мне срочно нужен инсулин, чтобы прямо сейчас вывести пациента из комы, а инсулина нет в отделении! Чёрт знает, что такое! А уж если Вы приехали, делайте, что хотите, но инсулин должен быть у меня сию минуту….

Пётр Серафимович не ожидал такой реакции дежурного врача, он стоял, как школьник перед учителем и виновато смотрел на доктора. В дверном проёме, появился силуэт Юлии, и главный врач переключил свой гнев на неё. Он ругал Юлию за её ночной звонок, а она смотрела на Протасова и Куликова широко открытыми глазами с недоверием и осторожностью. Пётр Серафимович кричал так, что Куликов вздрагивал от каждого слова, называемого администрированием медперсонала.

— Господа, вы мешаете мне работать, — возмущённо произнёс Куликов, явно подыгрывая Протасову, — время дорого, а мы его тратим на пустую болтовню.

Главный врач быстро удалился, не сказав — будет ли инсулин у Протасова или придётся ждать до утра? Илья Кузьмич уже и не надеялся получить препарат, тоскливо посмотрев вслед главному врачу. Спустя пятнадцать минут Пётр Серафимович вновь появился в палате и, вручив Протасову две ампулы, молча ушёл не попрощавшись. Это означало, что главный врач очень рассердился на Протасова. По распоряжению Ильи Кузьмича Юлия принесла одноразовый шприц и, зарядив инсулином, протянула его ему. Он молча указал на место у тела Седельникова, куда Юлия и положила подготовленную инъекцию. Наступила напряжённая пауза, Даже Куликов прекратил работу, все смотрели на Седельникова находящегося в коме и шприц, лежащий рядом с ним.

— Мы зря ждём, — сомневался профессор, — кто знает, когда его Сознанию захочется вернуться? Ведь это всего лишь Ваше предположение, доктор!

— Может быть! Но интуиция подсказывает мне, что это произойдёт именно сейчас! — настаивал Протасов, — как иначе объяснить его контакт с нами? Седельников долго пытался выйти на контакт, но в целях собственной безопасности не мог этого сделать. Только я поражаюсь, неужели в будущем так и не научатся эффективно лечить сахарный диабет? Речь у вас шла о спасении Разума Вселенной в будущем времени, а диабет лечат там, как и прежде, дедовским способом!

— Вот Вы и спросите у пациента об этом, — ехидно ухмыльнулся Куликов, — когда он очнётся….

Седельников неожиданно открыл глаза и повёл ими вокруг осмысленным взглядом. Протасов тут же обратил внимание на показания монитора. Сомнений не оставалось, пациент вышел из состояния комы. Юлия, в ожидании «мистического сюрприза» ретировалась к входной двери и оттуда наблюдала за происходящими событиями. Георгий взял шприц и сделал себе инъекцию прежде, чем Протасов успел распорядиться об этом медсестре. Наступила тишина, Куликов затаил дыхание, Илья Кузьмич с радостью взял руку Седельникова в свою ладонь и, несмотря на показания монитора, прощупал пульс.

— С возвращением тебя, Георгий! — с улыбкой произнёс доктор, — но не старайтесь сразу активизироваться, нужно немного полежать спокойно!

— Не беспокойтесь! — ответил Седельников, — я это состояние прохожу не впервой. Привык! Чего разлёживаться, нужно о многом вам рассказать, и в первую очередь господину Куликову.

Услышав слова пациента, и зная, что таким голосом отвечали сами себе Куликов и Протасов во время «неадекватного поведения», Юлия поторопилась уйти. Она ничего не сказала Протасову, видимо считая, что Седельников по-прежнему в коме, а его оживление — это новые опыты профессора.

— Мы уже всё о Вас знаем! — улыбнулся профессор, — а предложение, которое поступило от Вашего Сознания, я помню.

— Я ещё практически ничего не рассказывал вам, — возразил Седельников.