Парадокс Вигнера

— Ну что Вы такое говорите, Илья Кузьмич? — сам себя спросил Протасов, — неужели человек из будущего времени, путешествующий по параллельным мирам и проводивший эксперимент по изменению историю страны, будет телепортироваться сюда, чтобы продать компьютерные программы? Чушь!

— Да, конечно! — согласился Илья Кузьмич, — что-то я негативизмом увлёкся, обвинив Седельникова в меркантильности….

— Лучше подумайте, возможна ли замена углерода кремнием в органических соединениях, — посоветовал сам себе Протасов, — у Вас же в институте была пятёрка по органической химии.

— Хорошо, — согласился Протасов, — знаю этот предмет! Теоретически заменить атомы углерода другими в молекулах органических соединений возможно. Среди наиболее вероятных заменителей на роль структурообразующего атома в альтернативной биохимии является кремний. Он находится в IV группе периодической таблицы, в той же что и углерод, и эти два элемента во многом схожи. Кремний четырёхвалентен, а значит, он тоже обладает необходимым качеством симметрии. Его атомы способны образовывать циклические структуры и длинные цепочки, которые служат остовом многих биологических молекул. Такие существуют на Земле и называются силанами.

Они представляют соединение кремния и водорода и являются аналогом алканов. Правда, цепочки атомов кремния отличаются от них меньшей устойчивостью, а также повышенной реакционностью. Температуры кипения и плавления силанов выше, чем у соответствующих углеводородов-алканов, плотность тоже. Но силиконы — полимеры, включающие цепочки чередующихся атомов кремния и кислорода, являются более устойчивыми. В частности, силиконовым полимерам свойственна значительная жаропрочность.

На этом основании предполагается, что органические соединения кремния могут существовать на планетах со средней температурой, на порядок превышающей земную. Более того, связь между атомами кремния неустойчива в присутствии воды, аммиака или кислорода, поэтому роль универсального растворителя в таком случае будут играть соединения со значительно большей температурой кипения и плавления. Такими соединениями могут стать серная кислота, сульфиды фосфора и такое абсолютно неизученное соединение, как серный аналог ортофосфорной кислоты….

— Ну, вот, — прервал сам себя Протасов, — это слова учёного мужа, а не базарной сплетницы! А теперь представь, что существует человек-силан, и подумай можно ли применять к нему в целях обезболивания, существующие анестезиологические средства, как к человеку-алкану?

— Конечно, нельзя! — ответил сам себе Протасов, — это же совсем другие нервные клетки и вещество анестезии должно быть иное!

Протасов не заметил, как начал сам с собою разговаривать. Ему казалось, что он дремлет и просто размышляет, как это бывало при обдумывании тем научных работ. В ординаторскую заглянула Юлия и что-то пыталась сказать Протасову, но он её не слышал, и только нечаянно повернувшись к двери, заметил медсестру. Женщина с ужасом в глазах отпрыгнула от двери, и Протасов подумал, что медсестра ведёт себя очень странно. Юлия, испуганная взглядом доктора спешно уединилась в сестринской и позвонила главному врачу.

— Пётр Серафимович, — скороговоркой сообщила Юлия, — у нас ЧП! Приезжайте, если сможете, …срочно!

— Что случилось? — с нескрываемым раздражением спросил главный врач, — опять по коридору коматозники ходят или в шахматы играют?

— Хуже, Пётр Серафимович, — тараторила Юлия, — этот профессор, что работает с пациентом 236 палаты, начал сам с собой разговаривать! Немного позже, я заглянула в ординаторскую, а Илья Кузьмич то же самое! Чужим голосом спрашивает у себя, а своим отвечает…. Вдруг кому-то из больных понадобится помощь, а он неадекватен! Что мне делать?

— Жди, я сейчас же выезжаю! — приказал Пётр Серафимович и бросил трубку.

Дремота у Ильи Кузьмича внезапно прошла, он, будто очнулся от лёгкого забытья. Доктор вышел из ординаторской и направился в палату 236. Дверь была закрытой, Протасов толкнул её, она оказалась незапертой изнутри. Он осторожно заглянул в палату. Куликов сидел спиной к входу, ноутбук был включён, но сеточки с датчиками на голове Седельникова не было. Профессор смотрел на экран ноутбука и, услышав щелчок двери, обернулся на звук.

— А-а, это Вы доктор? — весело спросил он, — Вы забыли за меня, не проведываете, не интересуетесь, нашёл ли я Сознание Седельникова?

— Зачем его искать? — молвил небрежно Протасов, — оно здесь, бродит по отделению и как я понял, посетило нас обоих. Я заходил к Вам, но Вы так увлеклись научной беседой с ним, что «зверски» прогнали меня своим видом! Я ушёл в ординаторскую и даже не заметил как, оно вселилось в меня и тоже интересовалось кое-чем….

— Я тоже это понял, когда очнулся от специфического состояния, — признался профессор, — и тоже не заметил, как начал с ним беседовать!

— И что оно у Вас спрашивало? — поинтересовался Протасов.