Парадокс времени

Кронски понимал, что ему уже не выкрутиться. Впрочем, кое-что еще можно было спасти, У него сохранились номера счетов организации, и только он знал код лагерного сейфа. Через пару часов он выберется отсюда, прихватив с собой деньги, на которые сможет безбедно жить несколько лет. Только бы заставить этого Пастера замолчать…

И вдруг он вспомнил. Окорок!

— А что на это скажешь? — заорал он, размахивая пистолетом Элфи. — Тоже подделка?

Экстинкционисты отшатнулись, многие попытались спрятаться за спинками стульев.

— Конечно, — насмешливо отозвался Артемис. — Обычная игрушка.

— Готов поставить на кон собственную жизнь?

Могло показаться, что Артемис медлит с ответом.

— Хватит спектаклей, доктор. Вы проиграли. Признайте поражение.

— Нет! — рявкнул Кронски. — Если оружие настоящее, значит, и существо настоящее. А если это, как вы уверяете, игрушка, значит, вам нечего бояться.

Артемис набрался храбрости.

— Хорошо, будь по-вашему.

Он встал перед тонюсеньким стволом пистолета и расправил плечи.

— Сейчас ты умрешь, Пастер, — сообщил Кронски без малейшего сожаления.

— Может, и умру, ухитрись вы просунуть свой толстый палец в скобу, — парировал Артемис, словно подталкивая доктора к решительным действиям.

— Ну так отправляйся в ад! — рявкнул доктор, нажимая на спусковой крючок.

Ничего особенного не произошло. Возникла искра, и загудел внутренний механизм.

— Сломался?! — не веря собственным глазам, воскликнул Дамон.

— Неужели? — старательно изобразил удивление Артемис, еще в шаттле активировавший механизм самоуничтожения «Нейтрино».

Кронски поднял руки.

— О’кей, мой мальчик. Хорошо. Дай мне подумать.

— Просто отпустите девочку, доктор. Сохраните хоть каплю достоинства. Мы не казним людей.

— Я здесь главный! Просто надо собраться с мыслями. Этого не должно было произойти. Все не так, как она говорила…

Доктор, оперся локтями о трибуну и потер глаза за цветными стеклами очков.

«„Все не так, как она говорила“? — уже по-настоящему удивился Артемис. — Здесь действуют еще какие-то невидимые силы?»

Пока Фаул терялся в догадках, а вокруг Кронски рушился привычный мир, по банкетному залу прокатилась волна телефонных звонков. Многие вдруг стали получать сообщения. В несколько мгновений помещение заполнила какофония гудков, жужжаний и полифонических мелодий.

Кронски, слишком занятый собственными проблемами, не придал этому особого значения, Артемис же, напротив, ощутил некоторое беспокойство. Он полностью контролировал ситуацию и не хотел пока ни восстанавливать равновесие, ни толкать доктора на крайние меры.

Публика реагировала на входящие сообщения смесью изумления и ликования.

— О боже. Это правда? В самом деле?

— Проиграй еще раз. Сделай погромче.

— Просто не верится! Кронски, как ты, дурак…

— Все, последняя капля. Мы стали посмешищем. Экстинкционистам конец.

Артемис сообразил, что всем пришло одно и то же сообщение. Кто-то проник в базу данных экстинкционистов и разослал видеозапись.

Телефон Артемиса мягко завибрировал. Он не удивился, поскольку ввел свои ложные данные во все базы данных экстинкционистов, какие сумел обнаружить. Его сотовый оставался по-прежнему подключен к гигантскому экрану, и запись начала воспроизводиться автоматически.

Артемис мгновенно узнал место действия. Кожевенный рынок. Главным действующим лицом являлся Кронски, стоящий на одной ноге и визжащий с пронзительностью пробитого воздушного шара. Комизм сцены не поддавался описанию. Нелепая, смехотворная, жалкая — слова меркли перед открывшейся картиной. В одном сомневаться не приходилось: любой здравомыслящий человек, увидевший эту запись, перестал бы уважать Кронски и тем более не согласился бы терпеть его на посту лидера.

В нижней части экрана появилась бегущая строка.

«Здесь мы видим доктора Дамона Кронски — президента общества экстинкционистов, демонстрирующего поразительное для человека его габаритов чувство равновесия. Репортеру удалось выяснить, что Кронски ополчился на животных после того, как был покалечен удравшим из зоопарка коалой во время одного из политических митингов, устроенных его отцом в Кливленде. Свидетели нападения говорят, что маленький Дамон „визжал так пронзительно, что стекла лопались“. Судя по всему, наш добрый доктор с годами не растерял таланта. Пой, светик, не стыдись!»

Артемис вздохнул.

«Это сделал я, — догадался он. — Только я мог так поступить».

В другое время он по достоинству оценил бы подобный ход, но не сейчас. Он был слишком близок к тому, чтобы освободить Элфи.

Кстати об Элфи…

— Артемис, вытащи меня отсюда, — прошипела она.

— Да, конечно, пора уходить.

Артемис нащупал в кармане носовой платок. В него были завернуты три длинных жестких волоска, пожертвованных Мульчем Рытвингом. Вообще-то гномьи бороды — это в первую очередь природные антенны, позволяющие ориентироваться в темных туннелях, но эта находчивая раса нашла им применение и в качестве отмычек. Универсальная отмычка Элфи, несомненно, была бы гораздо удобнее, но ее могла отобрать охрана, и Артемис решил не рисковать. Платок позволил сохранить волоски влажными и пластичными до момента использования.