Парадокс времени

Мульч почувствовал, как зачесалась борода от дурного предчувствия, а его борода ошибалась редко. Как любила повторять его бабушка: «Доверяй волосам, Мульч. Доверяй волосам». Этот человек явно был опасен, а гному и так хватало неприятностей.

– Ладно, вершок, – неохотно согласился он. – Еще одна услуга. А потом советую тебе приготовить для меня колоссальную сумму золотом.

– Приготовлю, не сомневайся, мой пикантно пахнущий друг.

Мульч был уязвлен до глубины души:

– Не называй меня другом. Просто скажи. Что. Надо. Сделать.

– Всего лишь применить свои природные способности и прорыть для нас туннель. Мне нужно украсть лемура.

Мульч кивнул, словно кража лемуров являлась самым естественным занятием в мире:

– И у кого мы должны его украсть?

– У меня.

Мульч нахмурился, но тут до него дошло:

– А… Путешествие во времени чревато неожиданностями.

Элфи сунула универсальную отмычку в карман:

– И не говори.

Глава 7 Разговор с животными

Ратдаун-парк

«Бентли» Фаулов был защищен дактилоскопическим сканером и клавиатурой, на которой требовалось ввести восьмизначный код. Код менялся каждый месяц. Артемису понадобилось несколько секунд, чтобы отмотать назад почти восемь лет жизни и вспомнить правильную комбинацию цифр. Скользнув по обитому желтовато-коричневой кожей переднему сиденью, он приложил палец к расположенному за рулем второму сканеру. Из приборного щитка плавно выдвинулся подпружиненный потайной ящик. Его небольшой глубины вполне хватало, чтобы вместить бумажник с наличными деньгами, платиновые кредитные карточки и запасной сотовый телефон на кронштейне.

– Оружия нет? – спросила Элфи, когда Артемис вылез из машины, хотя ни один из пистолетов Дворецки не пришелся бы ей по руке.

– Нет, – ответил Артемис.

– Ну и ладно, все равно из пушки Дворецки мне не попасть даже в слона.

– Охота на слонов программой не предусмотрена, – напомнил Артемис. Он перешел на английский, как только они выбрались из багажника. – Нас интересуют лемуры. Как бы там ни было, в сложившихся обстоятельствах мы не можем стрелять в противника, поэтому нам лучше оставаться безоружными.

– Тут ты не прав, – возразила Элфи. – Я не могу стрелять в тебя или лемура, но готова поспорить, противников и без вас хватит. Ты наделен особым талантом приобретать врагов.

Артемис пожал плечами:

– Чужая гениальность всегда раздражает. Суровая правда жизни.

– Гениальность и воровство, – добавил сидевший на краю крышки багажника Мульч. – Поверьте знатоку, никому не нравится умный вор.

Артемис забарабанил пальцами по крылу:

– У нас имеются определенные преимущества. Эльфийская магия. Способность к землеройным работам. Я почти на восемь лет опытнее в искусстве плетения интриг, чем другой Артемис.

– В плетении интриг? – насмешливым тоном переспросила Элфи. – Ты слишком к себе снисходителен. Думаю, правильнее было бы назвать твои поступки крупными хищениями.

Артемис прекратил барабанить.

– Одна из твоих волшебных способностей – мгновенно овладевать любым языком, верно?

– Я же разговариваю с тобой.

– На каких языках ты можешь разговаривать?

Элфи улыбнулась. Она достаточно хорошо изучила прихотливый ум Артемиса, чтобы понять, куда он клонит.

– На любых.

– Отлично. Нам придется разделиться. Ты направишься в Ратдаун-парк по земле, а мы с Мульчем – под землей. Если нам потребуется отвлекающий маневр, используй свой дар.

– С удовольствием, – откликнулась Элфи и тут же сделалась полупрозрачной, будто состояла из одной воды. Последней исчезла ее улыбка.

«Совсем как Чеширский кот».

На память ему пришли несколько строк из «Алисы в Стране чудес»:

«– На что мне безумцы? – сказала Алиса.

– Ничего не поделаешь, – возразил Кот. – Все мы здесь не в своем уме – и ты, и я»[5].

Артемис бросил взгляд на, как он выразился, пикантно пахнущего гнома, занятого поиском запутавшихся в живой бороде насекомых.

«Все мы здесь не в своем уме», – подумал он.

Несмотря на защитный экран, Элфи подходила к главным воротам Ратдаун-парка осторожно. Однажды ее соотечественники поплатились многочисленными травмами и синяками за то, что опрометчиво понадеялись на свою невидимость, имея дело с Дворецки. Она не собиралась недооценивать телохранителя, и при одной мысли о том, что он снова стал ее врагом, желудок эльфийки наполнялся едкой кислотой.

Неудобная человеческая одежда царапала тело. Она не была рассчитана на использование защитного экрана и через несколько минут обещала рассыпаться в пыль.

«Не хватает любимого „Нейтрино“, – подумала Элфи, глядя на усиленные стальные створки, за которыми начиналась темная неизвестность. – А еще мне не хватает Жеребкинса и спутниковой связи с ним».

Но в душе Элфи была авантюристкой, и мысль о бегстве даже не приходила ей в голову.