Парадоксы Миллениума (СИ)

Только дым, рассеявшись, смог успокоить сердца собравшихся. Ребята были живы, сумели уйти на безопасное расстояние. Энтони поддерживал раненного и призывал жестами вызвать врачей. Он до последней минуты был рядом с пострадавшим. Шторм-Спринг мог видеть происходящее только со стороны. Уже когда парня уложили на носилки и готовы были забрать в машину медиков, по громкой связи прозвучали слова организаторов:

— Номер шестьдесят восемь! Поздравляем вас! По результатам замеров, единогласным решением и арбитров и зрителей вы признаны победителем и проходите в финал соревнований!

Тони растерянно улыбнулся, глянув краем глаза на обломки своего байка.

— Благодарю! Но…

Пострадавший молодой человек чуть приподнялся на локте и сильнее сжал руку Блэка.

— Не переживай! Ты спас мне жизнь. А у меня есть второй байк — тоже Харлей. С ним все о‘Кей, купил этот поновее, когда получил наследство. Я позвоню брату, завтра тебе пригонят его. Забирай, он твой!

— Нет, ну что ты… Ты главное поправляйся!

— Я поправлюсь. А ты даже не думай! И побеждай!

— Я верну его.

— Хорошо. Я приму свой обратно, если выиграешь Спрингер!

Медицинская машина уехала, а Энтони так и остался стоять на дороге: поникший и растерянный. За него радовались в тот миг очень многие, только ему самому было отнюдь не важна эта победа. Важно было, что разбившийся парень остался жив.

========== Часть 15 “Цена первых медалей” ==========

После происшествия у трамплина Тони был зажат и рассеян. Ему, казалось, ни до чего не было дела, а состязания продолжались. Вечером он просадил одну партию в бильярд мужику, который раньше играл явно хуже него, впрочем, чудом выиграл вторую. О совместном розыгрыше золотой и серебряной больше не могло идти речи. В случае еще одной победы в финале Блэк мог надеяться на бронзу в этом виде, где раньше оба они считались фаворитами. Эффект везения возник теперь в отношении других участников. Шторм-Спринг всерьез переживал за день завтрашний: очень ответственный. В силу убывающего числа участников мероприятия становились короче по времени, но жарче по накалу страстей и напряжению нервов. Им обоим предстояло много полуфинальных соревнований, и если это настроение товарища не рассеется, все старания пары могут пойти под откос. Еще он помнил, что завтра Энтони получит от спасенного паренька его «Харлей Дэвидсон». А это означает, что новая забава может поглотить Блэка с головой. Нужно было развеять его, отвлечь от потрясения и мрачных мыслей. Но не болтовней. Транди давно понял, насколько его возлюбленный ценит тишину. Годами он искал её в одиночестве, но в итоге занимался самообманом. Оставлять Тони одного сейчас было ни в коем случае нельзя. Ехать на берег озера им теперь было не на чем, поэтому Шторм-Спринг развел костер прямо около их бунгало. Солнце село, на городок спустилась темнота и прохлада. Сидеть у огня казалось правильным и приятным. Энтони курил сигарету, глядя куда-то в сторону. В отсветах пламени лицо его казалось резче и красивее, словно изваянное из неведомого камня резцом лучшего во вселенной скульптора. Глаза искрились подобно двум сказочным самоцветам, но не радостью, а глубокой грустью. Отвлекшись на минуту, Транди вдруг понял, что друг внимательно смотрит на него, как бы проникая внутрь, осваиваясь там, но, по-прежнему не говоря ни слова. Бархатный и немного хриплый голос Блэка нарушил тишину не сразу, лишь спустя какое-то время.

— Я сегодня разочаровал тебя. Прости.

— Нет, что ты! Ты сегодня сделал для нас больше, чем я за все это время.

Энтони вздохнул и вновь закурил. Растрепанные волосы обрамляли его лицо, отбрасывая тень на лоб и губы. Сквозь суровый облик проглядывало что-то поразительно искреннее и наивное.

— Ты думаешь, завтра всё пойдет также.

— Я думаю, что тебе нужно хорошо отдохнуть и собраться с мыслями. Просто нацелиться вновь на победы.

— Наверное, ты прав. Впрочем, ты ведь всегда прав. Ты у нас хитрый и умный. Тебе никогда нельзя было промахнуться и проиграть. Только со мной вот вышел досадный парадокс.

Шторм-Спринг поморщился от неприятного намека.

— Не говори так. А лучше — никогда даже не вспоминай об этом.

Клубы дыма над головой Энтони причудливо вились подобно длинным прядям его волос, словно феерическое отражение самого Блэка во мгле ночного воздуха. Грусть в голосе и в глазах не проходила. Нужно было ответить.

— Ты — не парадокс и не проигрыш. Ты моя главная победа. Над собой победа. Если, конечно, ты сможешь понять это. Если забудешь про свою мелкую неудачу, подумаешь об очень большой и важной собственной победе. А еще, черт возьми, пойдешь, наконец, спать!

***