Парадоксы Младшего Патриарха

Шутки шутками, а на душе у меня было смутно. Слишком уж торжественно молчал всегда такой говорливый Лаони. Слишком уж усталое было лицо у младшего ученика Дайра Тоари... да и взгляд он от меня отводил так старательно... знобко мне сделалось от этих стараний. Может, следовало наплевать на все и всяческие законы, да и на вежливость заодно, и гнать Патриархов в шею? Иди ведь знай, что они собираются утворить... но школу я им разорять не дам. Вот это — нет. Пусть только попробуют — вместе нас в их строении и похоронят. Если, конечно, от меня хоть кусочек останется, который схоронить можно.

Потому что драться я с ними буду сам.

Насмерть.

Прах с ними, с Патриархами и их дурными загадками — отгадок я не знал и знать не хотел. Скорей уж я хотел бы знать, что я сам готов учинить, продлись жуть мучительного ожидания еще хоть самую малость. А, проваль — словно сельский кузнец приладился больной зуб выдрать, после бросил на половине да так и оставил за недосугом. Зуб недовыдранный висит, клещи на нем болтаются, а сам шелохнуться боишься — не было бы хуже. А мне не зуб, мне полдуши вытянули, да так и оставили. Еще и поддергивают время от времени. Ахану о чем-то заспорил, гневно так рукой взмахнул и на меня глянул — дерг! Дайр зато отвернулся, в глаза не смотрит — дерг! Лаони по старчески неторопливо развязывает узелок с причиндалами своими магическими а сам опять же на меня уставился — дерг! Хоть и невидимы клещи, а мне оттого легче ли?

Патриархи они там или нет, а так издеваться никому не дозволено!

Вот честное слово, промедли солнце еще немного на небосклоне — и я бы взбесился. Больно мне было, больно и трудно. Это ведь только показалось мне давеча, что отговорился я от Патриархов, что выиграл битву за школу. Ничего я еще не выиграл. Да и битвы не было.

Она только еще предстоит.

Когда под вечер я отпустил учеников, и мы с Патриархами вновь сошлись в моем домике, я уже был, что называется, хорош. Ахану только взглянул на мою перекошенную от ярости физиономию и головой покачал.

— Злой какой мальчик, — негромко произнес он, как бы ни к кому в отдельности не обращаясь. — Может, не надо все-таки?

— Надо, — сообщил Ирхада. — Да.

Ниран вздохнул, а Хайет улыбнулся мне ободряюще — но не полный рот, а одними уголками губ, как бы тайком, исподтишка. И от этой его потайной улыбки меня скрутило вовсю.

Злость может помешать бойцу — а может и помочь. Но нельзя, нельзя давать ей перестояться, нельзя давать ей превратиться в обреченность! Нет вина крепче бешенства, оно пьянит, сильно пьянит... а пьяному все нипочем. Зато и уксус из этого вина получается крепче некуда. Любую волю разъест, дай только срок... но я не дамся! Я не могу. Я не должен. Эй, господа Патриархи — я не знаю, что вы задумали и на что меня обрекли, но это и не важно! Воля моя — крепкая чаша, и горьким уксусом обреченности она полным-полна, полна до краев — не желаете ли отведать? Нет? А ведь сами наливали...

Уж не знаю, что из моих мыслей отобразилось на моем лице, но бесстрастным оно не осталось. Глядя, как я катаю желваки по лицу в тщетных попытках придать ему вид безмятежный и сосредоточенный, Ирхада тихо засмеялся.

— Господин Ахану не давал своего согласия, если не будет мага и лекаря, — протянул Ниран. — Насколько я понял, любезнейший Лаони не только маг, но и целитель, так что возражений больше нет?

— Нет, — нехотя подтвердил Ахану, хмуря брови.

— Если кто-нибудь из присутствующих, — почти распевно произнес Ниран явно давным-давно затверженные слова, — знает об иных обстоятельствах, препятствующих обряду, пусть сообщит о них во всеуслышание.

— Нет никаких препятствий, — коротко отрубил Хайет. — начинать пора.

Начинать? Выходит, я прав — и главная моя битва еще впереди? Но какая? Что мне... нет, что со мной будут делать? Именно со мной, и никак иначе. Потому что говорят ведь Патриархи обо мне — но так, словно меня рядом и вовсе нету. И зачем им нужен маг? А заодно и лекарь?

— Пора так пора, — покладисто согласился Ирхада. — пусть только помощников себе выберет. Да.

— Помощников? — поневоле вырвалось у меня. — Для чего? Каких?

Ахану устремил на меня неприятный жесткий взгляд.

— А таких, которые могут помочь, — непонятно объяснил он.

— Которым за тебя жизни своей не жаль, — добавил Ниран.

— И за которых тебе своей жизни не жаль, — заключил Хайет.

Ирхада молчал.

Меня будто холодом обдало. Жизни чтобы не жаль... да по какому праву можно требовать, чтобы учеников моих — не мастеров ведь покуда, а учеников! — подвергали смертельной опасности! И кто — я, их мастер, чтобы подвергал! Эй, Кинтар — которым учеником ты пожертвуешь, не колеблясь? Которой руки, которого глаза тебе не жаль?

И ведь я даже не знаю, что за опасность поджидает тех, чьи имена я назову! От ведомой угрозы можно придумать, как спастись — но что делать с незнаемым лихом? С ним мог бы справиться мастер — но не ученик... впрочем, среди моих учеников есть один мастер. Я перед ним и так в неоплатном долгу — велика ли беда, если я именно с ним и умру плечом к плечу?

— Младший ученик Дайр Тоари, — медленно произнес я. — И...