Парализатор

В голове шум, снаружи тишина. Или наоборот, грохочет снаружи, а я теряю сознание? Я не хочу повторения печальной судьбы! После одной катастрофы трехлетней давности я очнулся в инвалидном кресле. Нет, лучше сразу сдохнуть! Я с ужасом посылаю сигналы своему телу. Шея крутится, руки двигаются, а ноги…

Твою ж мать! Мои ноги не шевелятся!

Дикое ощущение беспомощности возвращает в памяти все тяготы колясочного прошлого. Неужели я выжил, чтобы снова стать инвалидом? За что мне такое! Несколько мгновений ужаса подобны падению в преисподнюю. И тут до меня доходит, что ноги придавлены жирной тушей Мони. Я упираюсь в него руками — отпихнуть некуда. Единственный способ — перекатить через себя. Я расшатываю бандита рывками за куртку. Тело Мони поддается, переваливается по моим ребрам и накрывает лицо. Мертвый бандит заслонил собою зыбкий свет и гадкий воздух, наполненный парами бензина. Но освободились мои ноги.

О, господи! Я чувствую их!

Я сгибаю колени. Ноги целы. Одной ногой упираюсь в мешки с деньгами, а другой толкаю тушу бандита. Помощь рук — и безжизненное тело перекатывается на мешки.

Я могу вздохнуть и спешу выбраться. Запах бензина усиливается. В боевиках машины неизменно взрываются, надо уносить ноги! Я нащупываю дверь, дергаю, она немного сдвигается и застревает. Еще одна попытка — и дверь заклинивает намертво.

Вот дерьмо!

Но паника худший советчик. Я худой и должен попробовать выбраться. Голова проходит в образовавшуюся щель, за ней плечи. Я протискиваюсь в приоткрытую дверь и вываливаюсь наружу. С трудом встаю. Тело ноет от ушибов и ссадин, но, кажется, я цел.

Я заглядываю в искореженную кабину. Кабан обвис на рулевой колонке, вдавившейся в него до позвоночника. На соседнем сиденье сдутый мешок подушки безопасности и свежая кровь. Тиски нет!

Я в страхе оглядываюсь. Тиски не видно. На железнодорожном переезде поднимаются шлагбаумы. Полицейская машина с мигалками проскакивает через пути и резко тормозит. Из нее выходят трое в гражданской одежде и сходу начинают стрелять.

Ни хрена себе! Они метят в меня!

Я прячусь за помятым, но все-таки бронированным фургоном. Пули звенят о металл словно летающие молотки. Надолго ли фургон спасет меня? Если он не вспыхнул сразу, то сейчас раскаленная пуля наверняка исправит эту ситуацию.

Я пригибаюсь и отбегаю за дерево. Вот, черт! Оно недостаточно толстое. Пули крошат щепу и вот-вот доберутся до моих боков. Соседние деревья ничуть не толще. Неужели мне конец?

И тут кто-то начинает палить с другой стороны. Я в полной заднице! Мне не спрятаться. Я оседаю на корточки и пытаюсь вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Это тот случай, о котором предупреждала Марго. Край! Приперло! На ум приходит лишь несколько слов.

Господи, помоги, если ты существуешь!

И вдруг я замечаю, что пули больше не свистят рядом со мной. Стреляют не в меня, а в полицейских!

Испуганные менты прячутся за свою машину. Я пытаюсь разглядеть, кто меня защищает. Неужели сбежавший Тиски даже в такой ситуации намерен доставить мое тело заказчику?

Яркая вспышка и гулкий хлопок! Мать честная! Что там ваши рисованные боевики!

Фургон играет свою роль до конца и взрывается. Жаркая волна откатывает меня как клубок перекати-поле. Кто-то хватает меня за шиворот и тянет за собой. Я ослеплен вспышкой и ничего не вижу. Мой спаситель или захватчик продолжает отстреливаться. Он вталкивает меня в машину и садится за руль. Набирает обороты взревевший двигатель. Я приподнимаюсь, смотрю назад. Всполохи пламени уменьшаются и теряются за поворотом.

Что происходит, черт возьми! Мне кто-нибудь может объяснить!

Я поворачиваюсь к водителю и натыкаюсь на горячий ствол пистолета, направленный мне точно в лоб.

65

— Приехали.

Машина останавливается среди бестолкового нагромождения московских многоэтажек. Я уже знаю, кто меня вытащил из-под обстрела. «Спаситель» представился следователем Самаровым. Он уже месяц охотится за мной, и вот поймал. Пистолет понадобился для разговора лишь в первые минуты. Потом Самаров гнал тачку, а я был предоставлен себе на заднем сиденье. По пути было немало мест, где я мог выпрыгнуть и смыться. Но убегать от следователя что-то не появилось желания. Мужик в строгом костюмчике, по крайней мере, не жаждет меня убить. У него другие планы.

— Теперь ты всё знаешь. Решай. — Самаров ждет моего ответа. — Ты можешь уйти, я не держу. Но в следующий раз я тебя поймаю, чтобы посадить. Если успею, конечно.

Самаров намекает, что меня могут пристрелить при задержании. Я в этом только что убедился. И даже знаю почему. У кого-то щелкнуло в башке под фуражкой, что в их обвислости виноват Парализатор. Но у меня не было такой цели! Я остановил полицейских, чтобы спасти Марго от насилия.

Марго. Марина. У меня щемит в груди от ее имени. Где она?

— Мне наплевать на вашу проблему! — срываюсь я. — У меня своя жизнь, полная дерьма! Меня заставляли участвовать в грабежах. Если бы я этого не делал, они бы покалечили ни в чем не повинную девушку! Она до сих пор неизвестно где. Я должен ее найти!

— Марину Андрееву? — спрашивает следователь.