Параллели (СИ)

- Конечно вернем, мам, отдадим наши с тобой зарплаты и целый месяц будем сосать хуй отца, - не мог удержаться от издевки я.

- Дима, да как ты…

- Ты сама знаешь, что виновата, - перебил я мать, накидывая куртку на плечи, - не лечи меня, я разберусь.

- Сын, прости его, он не со зла, - мама тяжело вздохнула и попыталась меня обнять, но я резко отстранил её от себя и покачал головой.

- Ботан на меня тоже заявление не со зла напишет, - усмехнулся я, открывая входную дверь.

- Дима, может быть, обойдется…

- Слушай, а может вы специально всё устроили? - усмехнулся я. – Меня посадят, в универ не поступлю, обещание тебе держать не надо будет и сможешь жить с этой жирной свиньей сколько захочешь, вернее, пока он тебя не зарежет.

- Дима, я даже не буду читать тебе нотации и пытаться перевоспитать, ты и сам знаешь, что твои речи звучат отвратительно, - укоризненно заявила мать.

- Хватит, воспитала уже одного идеального мужчину, - фыркнул я, явно намекая на отца, после чего закинул рюкзак себе на плечи и вышел из квартиры, даже не попрощавшись.

***

- Димон, живой? - хохотнул Вася, как только я зашёл в аудиторию.

- Выглядишь так, будто зомби-апокалипсис наступил, - хмыкнул Макс, убирая рюкзак с парты и позволяя мне сесть с ним.

- Почти, - кивнул я, падая на стул рядом с другом.

Выглядел я действительно неважно. Круги под глазами от недосыпа, лицо бледное, даже с зеленоватым оттенком после обнимашек с унитазом. Вроде и тошнить уже перестало, только вот поспать пару сотен лет мне точно не помешало бы.

Осуществить это я планировал очень скоро. Не зря же к третьему уроку пришел. Отсидеть несколько часиков в этой тюрьме - и домой. А лучше - в гараж, иначе снова не сдержусь и зарежу жирного ублюдка, а тогда точно в тюрьму. Кстати, о тюрьме…

- Где ботан? – настороженно спросил я, не заметив привычную белобрысую макушку Шевченко.

- Да хрен его знает, - пожал плечами Макс, - он вроде старосте звонил, сказал, что заболел. А что, по урокам его соскучился?

- Если бы, - весело улыбнулся я, рассказывать ребятам про айфон и грузить их своими проблемами совершенно не хотелось.

***

Узнать, где живет ботан, было не так сложно, как казалось вначале. Улыбнуться старосте, сказать, что занимаемся вместе и что мне нельзя пропускать совместные с Шевченко уроки - и вот она уже растекается лужицей и записывает мне адрес.

Он жил в элитной многоэтажке. С огромным забором, камерами, консьержем и прочей хернёй. Попасть в дом, не объявив о своём приходе, не представлялось возможным, потому что люди мимо не проходили и, соответственно, впустить меня было некому. Пришлось звонить в домофон в двести восьмую квартиру, надеясь, что возьмёт именно ботан, а не кто-нибудь из его семейки.

- Чего надо, Звягинцев? – вздрагиваю, услышав его хриплый недовольный голос. Черт, как он узнал, что это именно я? Наверняка камера в прихожей стоит, мажоры грёбаные.

- И тебе привет, Шевченко, - вяло улыбнулся я, - Можешь выйти? Поговорить надо.

- Сам заходи, второй подъезд, третий этаж, - кашляет в трубку Данил, открывая мне дверь. Вот так вот просто.

========== Данил ==========

Мы сидим с Димой в его гараже и готовимся к контрольной по литературе. Никогда бы не подумал, что литературу вообще нужно кому-то объяснять. Неужели имена русских классиков могут вызывать что-то кроме восхищения? Как оказалось, могут. У Звягинцева, по крайней мере. Диме неинтересно. Совсем. Достоевский вгоняет его в депрессию, Толстой навеивает тоску, а от Булгакова его, видите ли, вообще воротит.

Меня это бесит. До дрожи. Хотя дрожь, может быть, вызвана не наплевательским отношением Димы к учёбе, а тем фактом, что он слишком близко ко мне. Он сидит в одной лишь футболке и шортах. Подкаченные идеальные ноги и руки, покрытые татуировками, сводят меня с ума.

Сейчас мне и самому Булгаков кажется полным бредом. Какой тут может быть Булгаков, когда Звягинцев сидит рядом? Весь такой… Идеальный. Наверное, другого определения я не смогу ему дать, хотя и понимаю, что Дима и идеал - вещи абсолютно противоположные. Но для меня он особенный. И, наверное, всегда таким будет.

- С поэзией у тебя всё так же плохо, как с прозой? - обречённо спрашиваю я, вспоминая о том, что не мешало бы его поднатаскать и по поэтам серебряного века.

- Почему же? - усмехается Дима. – Я тебе могу даже Есенина процитировать. Причем, он как про нас писал, тебе понравится.

- Ммм? Неужели? - улыбаюсь я, смотря на парня.

- «Всегда и во все времена хорошие, добрые девочки от хулиганов сходили с ума», - говорит Дима, довольно улыбаясь.

- Вообще-то, это не Есенин, - недовольно фыркаю я, - по крайней мере, не доказано, что автор этих строк именно он. Есенин не срифмовал бы «времена — ума», не допустил бы…

- Просто заткнись, - перебивает меня Дима и резко сокращает расстояние между нами.

Мы слишком близко друг к другу. Я чувствую его горячее дыхание, которое обжигает мне кожу, вижу нездоровый блеск в его глазах. Нужно что-то сказать, как-то разрядить обстановку, иначе я окончательно сойду с ума от такой близости с ним.

- Дим, нам осталось прочитать про поэ…