Параллели сходятся

За судейским столом — любители, вышедшие из публики. Их задача — следить, чтобы соперники не допускали запрещённых приёмов, которые обычно демонстрировались перед началом соревнований. И надо было не упустить момент, когда кто-либо из борцов окажется на лопатках. За этим может уследить каждый зритель. А потому это было очень доступное, увлекательное зрелище для всех.

В чемпионатах профессиональной цирковой борьбы выявляется лишь абсолютный чемпион, как правило, без учёта весовой категории, а потому зритель видел по-настоящему крепких силачей, способных выдержать атаку любого тяжеловеса, без риска получить серьёзные травмы. Иногда встречались поединки между силой и ловкостью, что зрителю особенно нравилось.

Мне вспоминается легендарный чемпион чемпионов мира Иван Поддубный. Он выступал в спортивных залах и на аренах многих стран. В последний раз я его видел в конце 1941 года в цирке города Горького, где случайно оказался проездом в командировке, и конечно же, пошёл в цирк посмотреть Поддубного. Тогда ему было, наверное, лет семьдесят. Противником был иностранец — борец в расцвете своих физических сил, техничный и умелый. Он оказался достойным противником легендарного русского.

Весь цирк, затаив дыхание, следил за острой темпераментной борьбой, и мы подсознательно чувствовали, что здесь, на маленькой арене, Поддубный должен победить. И может быть, тогда зрители мысленно присутствовали на полях сражений под Москвой, а Поддубный чувствовал свой патриотический долг старого циркового артиста, и это давало ему силы в нелёгкой борьбе.

Победа Поддубного вызвала бурную овацию всего цирка, и я подумал: какую же взрывчатую агитационную силу имеет это массовое народное искусство. Недаром же этой формой воспользовался Маяковский и написал для Лазаренко цирковое представление “Чемпионат всемирной классовой борьбы”. Виталия Лазаренко, оригинального политического клоуна, я часто видел в Тульском цирке. И ещё одно маленькое замечание по поводу цирковой борьбы. Несколько лет назад меня пригласили в один областной город для встречи с читателями. Всё происходило нормально, но устроители удивлялись, почему ежевечерне после встречи я куда-то торопился, даже не успевал ответить на все записки, комкал их и бежал. Думали, в гостиницу, но нет — я сворачивал в ближайший переулок, проходил несколько кварталов, пока передо мной не показывались огни цирка шапито. Я успевал попасть на второе отделение программы, где тогда проводился чемпионат цирковой борьбы.

Чемпионат подходил к концу. Страсти разгорались. Все прочили победу молодому и очень техничному борцу из любителей, который раньше был заводским рабочим, увлёкся классической борьбой и стал профессионалом. И вот финальная схватка. Она проходила интересно, остро, но кумир всех зрителей города (особенно женщин) оказался на лопатках. По-всякому могло быть — то ли он недооценил противника, то ли допустил погрешности в соблюдении спортивного режима, то ли это было заранее предусмотрено, или, как говорят, “подстроено”.

С этими мыслями я шёл по слабо освещённым улицам города. Настроение скверное, примерно такое, как у болельщиков футбола, когда проигрывает любимая команда. Добрёл до гостиницы, зашёл в номер, чтобы освободить карманы от вороха записок, так и оставшихся без ответа. Зря торопился, лучше бы не ходить в цирк. Спустился вниз в ресторан поужинать. За соседним столом сидела какая-то компания. Среди них я заметил сегодняшнего побеждённого. Он вяло крошил раков, и крупные, как горох, слёзы падали в его пивную кружку.

Друзья утешали, говорили, что он ещё им покажет! Что всякое бывает и нечего на случайность обращать внимания, но любимец публики оставался безутешным.

А вы говорите — “подстроено”!

9

Массовые народные зрелища как система воспитания. “Стенька

Разин” в цирке. Взволнует ли он сегодня “интеллектуального”

и “шибко требовательного” зрителя? “Вильгельм Телль” на

площади. Бесплатное научно-популярное кино для детей. О

том, что мы непростительно растеряли, и об актёрах,

оставшихся в памяти на всю жизнь.

Могу с уверенностью сказать, что массовые народные зрелища сыграли огромную роль в моём творческом пути.

И прежде всего это относится к цирку. В те далёкие годы цирк был активным помощником партии в воспитании политической сознательности масс. Я уже писал о Виталии Лазаренко. Оп умело сочетал акробатику (изумительные прыжки через несколько лошадей, слонов, потом автомобилей) с острой политической сатирой. Я уже не говорю о старейшине “шутов его величества народа” И.Л.Дурове, которого мне также удалось повидать. Вспоминаются тогда ещё молодые братья Танти с их остроумным и весёлым представлением “Генуэзская конференция”.