Параллельные вселенные Давида Шраера-Петрова

Я вырос в русском городе, в Москве. Мой родной язык русский. Я русский писатель. Сейчас, как все русские, я защищаю мою родину. Но гитлеровцы мне напомнили и другое: мать мою звали Ханой. Я – еврей. Я говорю это с гордостью. Нас сильней всего ненавидит Гитлер. И это нас красит. <…>

Моя страна и впереди всех русский народ, народ Пушкина и Толстого, приняла бой. Я обращаюсь теперь к евреям Америки, как русский писатель и как еврей. Нет океана, за который можно укрыться. Слушайте голоса орудий вокруг Гомеля! Слушайте крики замученных русских и еврейских женщин в Бердичеве! Вы не заткнете ушей, не закроете глаз. В ваши ночи, еще полные света, войдут картины зверств гитлеровцев. В ваши еще спокойные сны вмешаются голоса украинской Лии, минской Рахили, белостокской Сарры – они плачут по растерзанным детям. Евреи, в вас прицелились звери. Чтобы не промахнуться, они нас метят. Пусть эта пометка станет почетной! Наше место в первых рядах. Мы не простим равнодушным. Мы проклянем тех, что умывают руки. Я обращаюсь к вашей совести. Помогите всем, кто сражается против лютого врага! На помощь Англии! На помощь Советской России! У нас сейчас вечер, 8 часов, темно. В застенках захваченной Белоруссии немцы пытают людей. Вы слышите их крики? У нас сейчас вечер. Гитлеровские самолеты убивают детей и стариков в местечках Украины. Вы слышите их агонию? У вас сейчас еще день. Не пропустите его! Пусть каждый сделает все, что может. Скоро его спросят: что ты сделал? Он ответит перед живыми. Он ответит перед мертвыми. Он ответит перед собой [Эренбург 1941].

Немецкое наступление продолжалось, на Восточном фронте шла кровавая война на износ, и Эренбург счел необходимым откликнуться на слухи о том, что евреи уклоняются от участия в боевых действиях: как сформулировал один мерзавец-антисемит, «Иван на фронте воюет, а Абрам в Ташкенте жирует». Вспышка давних антиеврейских предрассудков оказалась настолько сильной, что Эренбург решил описать героизм нескольких бойцов-евреев в своей знаменитой статье «Евреи», которая была опубликована в «Красной звезде» 1 ноября 1942 года. Сталинградская битва уже началась. Эренбург намеренно остановился на примерах героизма тех евреев, которые в гражданской жизни соответствовали стереотипу хилого интеллигента:

Фальковичу шел пятый десяток. Он был филологом, провел жизнь у письменного стола. На таких фрицы облизываются: поймать и повесить. Не тут-то было. Фалькович пошел добровольцем на фронт. Отрезанный от своей части, он набрал восемнадцать бойцов. Они встретили роту немцев. Фалькович скомандовал: «В бой!» Восемнадцать смельчаков взяли в плен тридцать пять фрицев. Филолог своими руками убил восемь немцев [Эренбург 1942].

Другой боец, куда моложе, семнадцатилетний Хаим (Ефим) Дыскин, до войны окончил первый курс МИФЛИ. Он отличился в боях под Москвой как наводчик зенитного оружия: «Четырнадцать ран на теле, золотая звезда героя на груди, пять подбитых немецких танков – вот история семнадцатилетнего Хаима» [Эренбург 1942].