Читаем Параллельные вселенные Давида Шраера-Петрова полностью

Параллельные вселенные Давида Шраера-Петрова

Клавдия Смола , Коллектив авторов , Максим Давидович Шраер , Максим Д. Шраер , Роман Кацман

если ты теряешь формусамого себяты даешь большую форутем кого бесяполстолетия тревожилнепохожестьюпомни ты талант и все жечувствами шестьюухватись за край обрывакарточной судьбы

[Шраер-Петров 2010а: 26].

В стихотворении «Кулидж Корнер» неожиданные анжамбеманы, где слова либо «обрублены» на переносе, либо вовсе отсутствуют, делают тем самым изображение более выпуклым, зримым, при этом смещая пространство:

кулидж корнер – это угол на пересечении бикон стрит и гарвард стритдело приближается к ночной поретемнота городской стеной стоитно оказывается не угол а углывсе четыре подпирают остановку трамдве аптеки банк и по утрамместо где народ над рельсами гудит

Затем автор разрывает холст пространства и времени, выходя из пересечения Бикон-стрит и Гарвард-стрит в предместье Бостона Бруклайне, где Шраер-Петров живет с 2007 года, прямо на Литейный в его родном Ленинграде / Санкт-Петербурге:

две аптеки банк трамвай и всечто соединяет быт работу семьюлестничными клетками литейный гдезабежать на часик а потом к водеот моста литейного рукой подать крестыза какой из четырех свернуть на тыног секущих линии биллиард фонарьосыпает лилия золотую гарь

[Шраер-Петров 2010а: 10].

На подобном же сдвиге пространства-времени (в книге «Линии – фигуры – тела», на мой взгляд, в первую очередь сдвигается пространство) построены многие стихотворения, в особенности уже упомянутое «Кулидж Корнер», а также «Сдвинутый мир», «Воспоминания о Восточной Сибири», «Толпа в Бостоне» и заключительное «Возвращение из путешествия». Стихотворение «Сдвинутый мир» формально начинается со сдвига пространства:

роща двинулась на асфальтрельсы съехали в чарльз-рекусинагога сдвинув кипуминаретом играет в бейсболкулидж-корнер разинув ротшлет машины за поворотпрезидент идет на востокмусульманский закрыть ротокговорков невозможно пустьпрезидент торит звездный путь

Трехиктовые трехстопники создают дополнительное напряжение, однако речь, оказывается, идет не о сдвиге пространства, а о сдвиге идей, и умудренный жизнью поэт безошибочным чутьем проводит исторические параллели, сдвигая историческое время и оставаясь верным личному времени поэзии. При этом ритмический повтор, сродни блюзам, подчеркивает этот сдвиг во времени-пространстве, выявляя фальшь (изначально речь, очевидно, об иракской войне 2003 года, но логика стиха уводит читателя еще дальше):

роща двинулась на асфальтрельсы съехали в чарльз-рекуновый путь да старая фальшьдайте въехать броневикудайте влезть поближе к броневитой башне и руку поднятьчтоб ему ей тебе и мнепрезидентскую правду понятьвся загадка которой в томкто придет когда мы уйдем

[Шраер-Петров 2010а: 27].

Примечательно, что поэт внимателен к деталям окружающей американской жизни (особенно в Новой Англии), однако передает он их в гиперболизированной, сюрреалистической манере. Реальность остраняется, чтобы на сдвиге-изломе выявить тревожные приметы времени. В стихотворении «Дикие индейки в Бостоне», посвященном сыну Максиму, его единомышленнику, поэт вновь начинает с внешних примет времени:

куда девались дикие индейкиони бродили в роще по утрамменя терзали дивные идейкис вполне реальной мыслью пополамя понимал что подступила осеньа я к зиме бесплодной не готови что обманчива безоблачная просиньвсе больше голых веток без листов

[Шраер-Петров 2010а: 22].

Далее, шутливо сравнивая себя со «страусоподобными птицами», поэт переходит к нешуточной мысли о собственной жизни и о своем творчестве:

Перейти на страницу: