Параллельные

– Пойдешь! Ты мне должна хотя бы за то, что в самолете все мои тайны слила.

– А, вот ты о чем? Так ведь не все же…

Я втолкнул ее в комнату, быстро захлопнул дверь, запирая на ключ.

– Э, Саш, ау! – закричала Аня. – Я не хочу быть уволенной за пять минут твоего удовольствия! Выпусти!

– Ложись на кровать и лежи, Ань. А мне надо подумать.

– И можно не раздеваться?

– Я на этом даже настаиваю.

Она выдохнула и плюхнулась спиной на пружинистую постель. Но самоконтроль не потеряла:

– Саш, я правильно понимаю, что мы тут с тобой типа спим? Потому что именно так все и подумают – я их как себя знаю!

– Правильно. И только посмей потом признаться, что ничего не было. А пока помолчи, я не могу собраться с мыслями.

Это какая же женщина после такой просьбы сразу затыкается?

– Саш, а Егор Михайлович все равно меня уволит – было, не было, ему перпендикулярно.

– Не уволит, – заверил я. – Главное, ты на меня после влюбленными глазами не смотри. Один раз Михалыч всем фору дает. У него какой-то бзик на том, что любовь начинается именно со второго раза – никак не раньше.

– Эм, ну как скажешь… Саш, а чего так? Ты сегодня действительно сам на себя не похож. Мы-то уже привыкли, что ты обычно после шоу зверь зверем, а тут тихий. Не приболел?

– Да нет, просто не хочу. А тебя затащил, чтобы меня остальные не долбали, не приболел ли я. Помолчи, пожалуйста, я все еще пытаюсь подумать.

Аня выдержала минуты три, я даже на это не надеялся. Зато потом зашептала с растущим ужасом:

– Са-аш, а у тебя что, уже проблемы в этой сфере начались, да? Неудивительно с твоей-то жизнью! Такой молодой, тебе еще жить да жить, а уже истратился! – она вскинула руки, всерьез начиная меня жалеть. – А ведь я еще подумала, что мы Кристину как-то запросто отбили, и ты даже никому пинка вслед не выписал. Во-от она причина-то в чем… износ основного оборудования, совсем ты его не щадил…

Что. Она. Несет?! Она сейчас меня прямо в глаза импотентом назвала? Ну так за такое я могу не только пинка выписать! Да чтобы я подобное оскорбление так запросто перенес?!

– Да, – кое-как удалось это крякнуть. – Только никому не говори, у меня образ.

– Я – могила! – поклялась она, и уже по глазам стало ясно, что никому не расскажет. Кроме Ларисы, конечно, они же лучшие подруги. А Лариса – Матвею, втроем ржать над моей проблемой куда веселее, чем вдвоем. Короче, уже к утреннему рейсу вся команда будет считать меня импотентом. Вот это я дожил.

Ладно, потом с этим разберусь, у меня есть катастрофа серьезнее. Но девушка никак не могла уняться:

– Саш, а что, вообще никак? И давно?

Я подошел к ней, сел за спину, схватил, прижал спиной к себе и закрыл рот ладонью. Аня потрепыхалась немного, не смогла вырваться и наконец засопела мне в руку обиженно. Здравствуй, долгожданная тишина!

Итак, Кристина. А у Кристины есть Гоша. А Гоша Кристине изменяет с какой-то карлицей, о чем Кристина даже не догадывается. Именно об этом я хотел с ней поговорить, по-дружески. А сейчас уже хочу об этом говорить совсем не по-дружески, зато намного сильнее. Но если Егор Михайлович пронюхает от меня хоть легкую симпатию, больше я Кристину не увижу. Значит, надо включать эгоиста. Это было действительно сложное решение – оставить измены Гоши в тайне. Ведь если она его бросит, то я сорвусь. Когда я срываюсь – я становлюсь настолько изобретательным, что любую границу разнесет. А пока она с ним, то ее ничто не взбаламутит – Кристина просто не из тех девушек, которых можно сбить с толку, когда у них есть парень. Противно будет представлять, что она все еще с мерзким ушлепком, из которого можно было бы сделать полтора миллиона пельменей, но зато это безопасно. От меня же самого. Я выбрал быть не другом Кристине, чтобы пока саму ее от себя защитить. Это не навсегда, конечно. Мысль о пельменях я запомню. А до того буду самым романтичным романтиком.

Дальше – Егор Михайлович. Все его идеи окупаются, какими бы безумными ни звучали. Через пять лет мне исполнится тридцать, и тогда мы неизбежно начнем менять мне имидж. Вполне вероятно, кардинально. Например, я вдруг превращусь во влюбленного принца – Кая, нашедшего-таки свою Герду. Не буду же я до самой старости изображать инфантильного зайца, скачущего от одной к другой? И тогда я ему Кристину и вверну – дескать, смотри-ка, она уже столько лет на меня работает, ей точно можно доверять. Сейчас эта отложенная во времени идея выглядела логично. За пять лет или отпустит, или все сложится, или я свихнусь от слишком долгого ожидания. Но в любом случае других идей все равно нет. Тут еще важно за Кристиной присматривать, а то пропустишь момент – она замуж за своего Мудогошу выскочит. Но если я буду за ней постоянно присматривать, то пять лет наверняка не продержусь – я ж живой человек. План снова стал выглядеть нелогичным.