Параллельный вираж. Следствие ведёт Рязанцева

— А из местных? Похож кто-нибудь на портрет? Присмотритесь внимательней.

Загоруйко подтянул очки на переносицу и опустил голову в листок.

— Нет, такого я точно нигде не видел. Ни среди местных, ни среди приезжих. А я тут всю жизнь проработал. — Старик горделиво выпрямился. Из расправившихся складок замшевой куртки выглянули лоснящиеся потёртости. — Можно сказать, жизнь положил. Так что можете мне доверять, такого человека в наших краях никогда не было.

— Всю жизнь? — Ей не удалось скрыть жалость.

— Думаете, я здесь, в этой каморке просидел, да? — обиделся Загоруйко. — Эх!.. — махнул рукой. — Зря вы так на меня смотрите. Тут я только последние три года, на пенсии, будь она неладна, а до этого всю жизнь людей в горы водил. Сорок лет, как сейчас говорят, туристическим гидом отработал. С советских времён и до… Это какого, получается?

— Ну если три, то до две тысячи восьмого, — подсказала Лена.

— Вот, да! — кивнул старик. — Специлизировывался…

— Специализировался…

— Я и говорю: специлизивыровался по пешим походам.

— И на Бадукские озёра?

— А как же! Места там!.. — Старик закатил глаза. — Клёвые места, в общем. Подвесные мосты над горными реками, тайные водопады, горячие источники.

— Как вкусно вы рассказываете, сразу захотелось туда отправиться.

— Теперь всё, нельзя, закрыли проход.

— Да, я слышала, из-за пропавших туристок. Вы их видели?

— Конечно. Дело в апреле было. Я как раз в тот день крышу у этой холобуды чинил. Вот прямо сверху и видел, как они на такси подкатили. Их Барсег привёз, вместе с братом.

— А почему они одни пошли?

— Да чёрт их поймёт. Вы же сейчас все гордые такие, самостоятельные, сами с усами, — присвистнул Загоруйко. — Тимка им предлагал сопровождение, а они отказались. Ну и вот.

— Тимка — это кто?

— Так новый гид, молодой, меня на пенсию, значит, его на моё место, — поджал сухие губы старик. — Но я обиды не держу. Если честно, мне последнее время тяжело ходить стало, колени скрипят, доктор говорит, какой-то смазки им не хватает. А Тимофей молодой, сильный и шустрый. Девок ентих два месяца милиция искала и не нашла, а Тимка нашёл. Правда, от них к тому времени только косточки остались, и то не все.

— А что же с ними произошло? Вы как думаете?

— А что тут думать? Тут думай не думай, людей уже не вернёшь. Милиция постановила: — упали и умерли. Вот так. Ну а потом их звери съели.

Старик вздохнул и снова сгорбился.

— Серафим Платонович, я вас попрошу, вы этот фоторобот повесьте здесь на стене, пожалуйста.

— Ну а что, можно и повесить, если надо, — согласился Загоруйко и разгладил рукой лист.

— И запишите мой телефон, на случай, если вдруг кто-нибудь его узнает.

— Да как тут узнать? Размазня какая-то. Вот я по телику видел, передача есть такая «Чудеса техники», — ударился в разглагольствования Загоруйко. — Нравится мне очень! Так там чего показывали: берут, значит, лицо на фото или видео и меняют на твоё же, только молодое. Вроде как ты снова молодой. Япошки придумали. Вот это технологии, вот это я понимаю! А мы, как всегда, отстаём. Хоть и милиция.

— Эти технологии и у нас применяются.

— Что, и меня можно так? Ну, молодым сделать?

— Легко, если скачать нужное приложение. Только в вашем случае оно поможет, а вот в нашем… — Лена застыла. — Серафим Платонович, какой же вы молодец. — Лена перегнулась через стойку и чмокнула старика в щёку.

Скучать по тому, с кем рассталась, — опасно. Если он узнает, будет считать, что ты его ещё любишь. А ты будешь надеяться, что он вернётся. Вы похожи на двух неудачников.

Её трясло. Сердце билось с каким-то тяжёлым хлюпающим звуком. В голове шумело, будто где-то рядом работал строительный миксер. Она стояла уже минут десять на одном месте, телефон ледышкой вмёрз в руку. Экран гас, от касания пальцем снова просыпался, но нажать на зелёный кружок она не решалась.

«Я должна позвонить. Это по делу», — мысленно уговаривала себя Лена, пока угасал экран. — «Это не имеет отношения к моим чувствам». — Она снова коснулась дисплея, экран загорелся. «Господи, кого я обманываю?! Ведь я хочу его слышать. А дело — лишь повод, который я всё это время подсознательно искала».

Экран затухал в мучительной нерешительности, и вдруг телефон завибрировал серебристым колокольчиком. Она чуть не выронила его из рук. Четыре буквы, такие значимые, такие дорогие, ослепили её сознание. Макс! Она растерялась, она не могла случайно нажать зеленый кружок, значит, это он…

Руки затряслись, как у хронического алкоголика, она чуть не выронила телефон, но быстро провела пальцем по экрану и приложила аппарат к уху.

— Здравствуй! — его голос был глухой и неуверенный. — Извини, я нарушил обещание, но я только хотел услышать твой голос.

Она не знала, что сказать. Не знала, как. И молчала, сжав губы, прикусив их зубами, чтобы не расплакаться.

— Ты молчишь. Ты сильнее меня. Прости. Во мне бурлило забродившее семя пустых надежд. Я не должен был, только не сердись на меня, сейчас отключусь и продолжу жить дальше.