Паранормальный апокалипсис

Павел, выглянув из-за бетонного бруствера входа в подвал, увидел следующую картину: в отличие от отопления, электричество все еще исправно поступало в захваченный квартал, а поэтому света было достаточно, чтобы увидеть метаморфозы, коснувшиеся дневных форм с наступлением полуночи.

Тени – тетаны, перешли в ночную форму существования, обратившись в безликие, черные фигуры без каких-либо внешних признаков. Они неторопливо парили вокруг школы, как раньше парили бы вокруг идола Чернобога, внимательно всматриваясь овалами черноты в глубину ночи, комфортной для их существования.

Непригодные для превращения, сильно поврежденные тела людей и дневных форм, вперемешку друг с другом, покрывали все видимое пространство. Ярким факелом догорала бронемашина в центре утихнувшего сражения. Живые потерпели сокрушительное поражение, и были вынуждены бежать, оставив раненных и амуницию на местах.

Судя по всему, только Корнышев смог выжить в суматохе боя, невольно избрав самую удачную позицию, чтобы не быть перемолотым в жуткой мясорубке снаружи.

«Странно» – досконально изучив ситуацию, Павел нашел несоответствие между опытом, полученным ранее и увиденным сейчас, – «на болоте одновременно присутствовали и дневные и теневые формы. Здесь же со сменой времени суток происходит поголовное превращение».

Корнышев, как бывший участковый, привык доверять подобным звонкам подсознания. Когда что-то привлекало его внимание, вырвавшись из обычного хода дел, это практически всегда означало весомый, фундаментальный момент жизни или следствия. Благодаря истинно оперской «чуйке» Павел смог распутать множество весьма тяжелых дел.

Полуразрушенное здание школы, было изрядно потрепанное во время боев. Ни одного целого окна или вставленной двери – только освещенные электричеством провалы, в которых гулял ветер.

Высовываться не хотелось. Павел прекрасно понимал, что тени, пребывая в ночном состоянии, не обладали собственным мышлением, редко отходя от эпицентра силы, которым, судя по всему, являлась Арина или подвластные ей кардиналы. Только четкий приказ высшего существа мог заставить ночные формы ринуться в бой.

Ни смотря на пассивность, в измененном состоянии тетаны были практически неуязвимы. Только со светом дня тетаны обретут былую плоть и станут боле восприимчивыми к повреждениям, но на данный момент только серьезная вспышка света или религиозное оружие были способны нанести им хоть какой-то вред.

Ни того, ни другого у Корнышева не было.

Поэтому Павел предпочел остаться в убежище, старательно наблюдая за поведением противника. Нужно было собирать информацию, которая воистину была на вес золота.

Посмотреть было на что: к часу ночи из разбитых дверей школы вышли дети, направляясь к пригодным телам, снесенным во двор учебного заведения еще днем. Склоняясь над павшими, дети вынуждали шевелиться изуродованные тела, пока их физическая оболочка, покрывшись пузырями, не обращалась в черную каплю потустороннего существа.

Особенно хорошо это было заметно по ближайшему трупу, лежащему буквально в нескольких метрах от укрытия Павла. Молодой сержант, с большой дырой в центре груди, несколько раз перекатился, ломая собственные кости в неестественных бросках, после чего успокоился и, испустив серебряную струйку в воздух, опал черной жижей, из которой восстала новая тень.

Косвенно Корнышев знал парня. Перспективный юноша работал сотрудником патрульно – постовой службы, был вежлив с гражданами и всегда четко исполнял указания руководства. Все осталось в прошлом. Следующим днем сержант вернет свою смертный облик и как послушный зомби пойдет на штурм живых.

Странным было еще одно явление.

«Почему тени не предпочитают ночную атаку?» размышлял Павел, время от времени приседая за бетонным бруствером, чтоб не быть замеченным, – «под непосредственным руководством кардиналов, они бы смели остатки сопротивления в городе, захватывая все больше и больше живых. Вместо этого они просто вьются у эпицентра силы»

Загадочным было и поведение сотрудников агентства, скорее всего отступивших на дальние позиции после смерти Лаврова. У них-то точно были все необходимые средства, чтобы разобраться с тетанами и в ночной форме существования, вместо этого они предпочитали ничего не предпринимать.

Город был тих. Ни машин, ни криков. И полное отсутствие гремящих боев.

То ли армейцы еще не подтянули крупнокалиберные образцы оружия, то ли возникло какое-то замешательство, но Корнышев искренне удивлялся, почему по сей момент злачное место попросту не сравняют с землей бомбардировкой или слаженным артиллерийским ударом.

Вопросы рождались один за другим и на данный момент Павел не смог ответить ни на один из них. Он искренне надеялся, что понимание придет, но несколько позже. Для этого нужно было хотя бы выжить.

Работали только беспилотники наблюдения с обеих сторон. Со стороны людей металлические птицы, практически бесшумно рассекали небо над кварталом, передавая данные в далекие, армейские штабы, расположенные явно за чертой города.