Парасомния

– Да… сделанное на крови… во время ритуала… – Старый Марек каждое слово подчеркивал пальцем в воздухе.

– Сперва капитан Кимбол сделал кинжал на крови Рейнара, нашего боцмана – ничего не вышло. Потом он узнал, что кровь должна быть родной, и тогда провел ритуал на своей крови – кинжал закалился, но был недостаточно силен, бхут чуть не убил капитана, лишил всех его сил. Тогда Фергус вспомнил о своем брате, – Август почувствовал растущую внутри него злость, потому что догадывался о судьбе ребенка. – Именно, никого сильнее в своей жизни он не встречал, однако, когда он увидел Ричарда, он понял, что плыл в Литл Оушен именно за ним.

– Фергус же не умер во время обряда? Ричард остался жив?

– Да, его кровь зарядила кинжал и сделала особенным, но в нем было достаточно силы не только для этого, Фергус сделал его своим первым духом, – Марек поднес два пальца к пустым выжженным глазницам, – я это видел, я видел, как сила пацана наполнила нашего капитана, он стал выглядеть моложе, а раны на его теле затянулись.

Август с трудом сдерживал порыв убежать прочь из этого места.

– А что его отец? Разве он не искал сына?

– Искал, Оллин сразу понял, что к чему, он выставил за наши головы такие цены, что на нас шла охота во всех морях. Но с каждым новым днем наш капитан становился все сильнее. Его не брали ни сабли, ни пули, и мы спокойно покоряли моря. А когда капитан заслужил доверие короны, потопив немало вражеских кораблей, награду с нас сняли, – Марек изобразил подобие улыбки. – Вот только Оллин не успокоился. Спустя несколько лет он нас поймал. Каждого члена команды он наказал лично. Тех, кто знал и не сказал, лишил языков, тех, кто держал руки его сына, лишил конечностей. Тех, кто встал на защиту капитана, вздернул. Что стало с капитаном, я не знаю. Как видишь, меня за то, что я видел, но не помешал, он лишил глаз – засыпал порох и поджег его. Но, как видишь, доброго человека всегда ждет добрая судьба.

«Доброго человека… доброго человека», – Августа тошнило от этой фразы, в секунду он понял, что дико ненавидит этого старика, не понимающего, что они наделали. Кулаки чесались от желания расквасить рожу этого старого пирата, вот только Август сомневался, что от этого будет толк. Он так резко встал, что табуретка отскочила.

– Ты куда, парень? – удивился старик.

Но ответа не было. Август спешно покинул бар. Для него он вмиг оказался гнилым и темным местом. Сколько всего происходило там, внутри этих стен, если сейчас так спокойно старик ведет беседы о том, как мальчика убивает родной дядя.

Дождь усилился.

Август ускорил шаг. Прогулка вышла скверной, если бы его заранее предупредили, что история этого города не такая радужная, как казалось на первый взгляд, то он предпочел бы не покидать своей комнаты в особняке. Обратная дорога казалась короче. Август не обращал внимания на дождь, на встречных людей. Он шел, поглощенный своими мыслями. С одной стороны, в духов, призраков и прочую нечисть он не верил, с другой стороны, была Саманта, был старик с выжженными глазами, было это все, что происходит вокруг.

Колокольный звон врезался в мысли, возвращая Августа в реальность. Он не заметил, как дошел до церкви. В этот раз она выглядела иначе. Август обратил внимание на дверь. Когда он проходил здесь впервые, дверь была закрыта. Сейчас она была открыта и приглашала каждого войти. Колокол ударил еще раз, словно подгоняя Августа с решением. В надежде на то, что посещение такого места лишит его тревожных мыслей, Август вошел.

Внутри церковь оказалась скромно убранной. Главный неф вмещал в себя два десятка пустых скамеек, апсиду с алтарем да бедно расписанный полусвод. Церковь строилась лишь на скупые пожертвования. В этих краях, скорее, верили в морских демонов, чем в бога, потому сюда мало кто захаживал. Август шел к алтарю, по пути разглядывая витражи. Серость и дождь не давали им заиграть всей своей красотой, а потому картина была унылая. Лишь три свечи, горевшие на алтаре, разбавляли ее. Но, несмотря на это, внутри Августа росло умиротворение, вероятно, впервые за долгое время.

– Здравствуйте, – раздался голос со стороны колокольни, у самого входа.

– Прошу прощения, – Август обернулся, но разглядеть человека не удалось. – Я просто…

– Не извиняйтесь, друг мой, двери этого места всегда были открыты, – человек не спеша шел в сторону Августа, при каждом его шаге левой ногой он опирался на трость. Она отчетливо стучала по плитам на полу, создавая звонкое эхо.

– На улице дождь, вот я и решил переждать его здесь, – Август двинулся навстречу.

– Этому я очень рад, оставайтесь, друг мой, скоро здесь будет гораздо больше людей с похожими проблемами.

– С чего вы взяли, что у меня проблемы?

Незнакомец приближался, но свет свечей был позади Августа, отчего его тень закрывало его лицо. Незнакомец сделал несколько шагов и остановился, опершись двумя руками на трость, поставив ее между стоп.

– Такие места посещают люди, одолеваемые тревогами, а тревоги, как мы знаем, не возникают на пустом месте.