Парацельс – врач и провидец. Размышления о Теофрасте фон Гогенгейме

Национал-социалистский образ Парацельса, созданный Леонардо Конти, получил официальное одобрение властей и занял важное место в системе нацистской пропаганды. В статье Конти Гогенгейм изображается как представитель радикальной, прогрессивной научной идеологии. Парацельс, «этот великий немецкий врач и человек», к которому «мы, национал-социалисты, питаем особенно родственные чувства», называется реформатором, новатором и пионером, положившим в основу врачебного искусства два принципа – «опытности и эксперимента». О том, что на самом деле в известной максиме Парацельса вместо эксперимента стоит «разум», автор статьи намеренно умалчивает. «Немецкий подход к медицине» у Парацельса Конти усматривает в смелых нововведениях, касающихся «строгой проверки аптек и установления четких расценок на медицинские услуги», утилитарного мышления («только то, в чем нуждается немецкий народ, должно определять наши действия в труде и на отдыхе»), знания законов наследственности и расовой гигиены, отрицания иностранной, и главным образом еврейской, медицины и неприятия учения о первородном грехе. Аутсайдеров от медицины, «всех тех оккультистов, обманщиков и шарлатанов, которые охотно ссылаются на него (Парацельса)», Конти разбивает в пух и прах. Фюрер имперских врачей именует Гиппократа и Парацельса двумя выдающимися архиврачами в истории медицины. «Настоящий врач, – читаем мы в статье, – всегда будет почтительно относиться к учению и советам Гиппократа, который, коль скоро он был природным греком, связан с нами в расовом отношении. Однако сегодня немецкие врачи по праву отдают предпочтение Парацельсу. Он сумел совершить настоящий прорыв к подлинному практическому знанию. И мы знаем, что Парацельс фон Гогенгейм был истинным немцем».

Наряду с выспренными фразами о немецком патриотизме Парацельса (в статье ни разу не упоминается о швейцарском происхождении Гогенгейма) и обязательным акцентированием его антисемитизма в центре внимания Конти находятся три вещи: подчеркивание важности практики и эксперимента, отрицание любых форм альтернативной медицины, уклоняющихся от немецкой медицинской идеологии, и, наконец, острая полемика с христианской религией. Вводя в текст многочисленные цитаты, надерганные из богословских сочинений Гогенгейма, Конти, не смущаясь, фальсифицирует идеи Гогенгейма и выставляет его ярым противником догмата о первородном грехе. Чудовищному искажению подвергаются комментарии Гогенгейма на отдельные псалмы и объяснение им десяти заповедей. [493] Ссылаясь на Гогенгейма, Конти полемизирует с христианским отношением к девственности, которая занимает почетное место в системе ценностей католической церкви. Нападая на «церковно-монастырскую идеологию», он возвышает «благословенные Богом брак и рождение детей» [494] .