Паразиты мыслящие ‒ проблема всех времён и народов. Анти-Акунин

ЛДПР находит поддержку у населения благодаря громким заявлениям и активности своего лидера. В силу партийной дисциплины остальные члены ЛДПР поддерживают любые предложения Жириновского. 5 января 2020 г. Жириновский раздавал деньги на Красной площади возле ГУМа. «Дети, инвалиды, кто еще? Сироты, крепостные, холопы», ‒ приговаривал политик, раздавая людям тысячные купюры. На следующих выборах у холопов есть возможность проявить благодарность, проголосовав за ЛДПР.

Жириновский, по словам Путина, заявил о том, что «от рабочих и крестьян рождаются «шариковы», тем самым заявил о себе как о приверженце изокастового общества, но «шариковы» рождаются во всех слоях общества. Самое вредное, что делает в своих выступлениях Жириновский, это разжигание ненависти внутри России («мы за русских, мы за бедных») и между Россией и другими странами, выступая в их адрес с оскорбительными заявлениями.

10.10. Куда электорату податься

Белые пришли ‒ грабют, красные пришли — грабют. Ну, куда хрестьянину податься?!

(из фильма «Чапаев»)

Эта проблема (куда электорату податься?) встаёт каждые четыре года, потому что никто практически ничего не выполняет из предвыборных обещаний, потому что одни не могут, а другие не хотят.

Доминирование любой партии, будь то КПСС или ЕР, несёт угрозу застоя. Чтобы не допустить вседозволенности правящей партии, за которой следует безответственность и пренебрежение всеми другими интересами, кроме собственных, надо голосовать за оппозиционные партии.

В настоящее время оппозиционными партиями в Госдуме является КПРФ и изредка СР. Можно не соглашаться с деятельностью лидеров этих партий и самих партий, но есть смысл за них голосовать. Иначе правящему классу будет легче управлять обществом. Даже если партия плохо отстаивает твои интересы, то лучше плохо, чем совсем никак, ведь каждому хочется, чтобы это делал не я, а кто-то другой или партия. Так о желании переложить ответственность на другого Салтыков-Щедрин в «Истории одного города» сказал: «К довершению бедствия, глуповцы взялись за ум. По вкоренившемуся исстари крамольническому обычаю, стали судить да рядить и кончили тем, что выбрали из среды своей ходока ‒ Евсеича. Долго кланялись и мир, и Евсеич друг другу в ноги: первый просил послужить, второй просил освободить. Наконец мир сказал:

‒ Сколько ты, Евсеич, на свете годов живешь, сколько начальников видел, а все жив состоишь!

Тогда и Евсеич не вытерпел.

‒ Много годов я выжил! ‒ воскликнул он, внезапно воспламенившись. ‒ Много начальников видел! Жив есмь!

И, сказавши это, заплакал. «Взыграло древнее сердце его, чтобы послужить», ‒ прибавляет летописец. И сделался Евсеич ходоком, и положил в сердце своем искушать бригадира до трёх раз (первый день пропустим).

Через три дня Евсеич явился к бригадиру во второй раз, «но уже прежний твердый вид утерял».

‒ С правдой мне жить везде хорошо! ‒ сказал он, ‒ ежели мое дело справедливое, так ссылай ты меня хоть на край света, ‒ мне и там с правдой будет хорошо!

‒ Это точно, что с правдой жить хорошо, ‒ отвечал бригадир, ‒ только вот я какое слово тебе молвлю: лучше бы тебе, древнему старику, с правдой дома сидеть, чем беду на себя накликать!

‒ Нет! мне с правдой дома сидеть не приходится! потому она, правда-матушка, непоседлива!

И Фердыщенко понял, что ежели человек начинает издалека заводить речь о правде, то это значит, что он сам не вполне уверен, точно ли его за эту правду не посекут.

Еще через три дня Евсеич пришел к бригадиру в третий раз и сказал:

‒ А ведомо ли тебе, старому псу…

Но не успел он еще порядком рот разинуть, как бригадир, в свою очередь, гаркнул:

‒ Одеть дурака в кандалы!

Надели на Евсеича арестантский убор и, «подобно невесте, навстречу жениха грядущей», повели на съезжую. По мере того как кортеж приближался, толпы глуповцев расступались и давали дорогу.

‒ Небось, Евсеич, небось! [не бойся] ‒ раздавалось кругом, ‒ с правдой тебе везде будет жить хорошо!

С этой минуты исчез старый Евсеич, как будто его на свете не было, исчез без остатка, как умеют исчезать только «старатели» русской земли. Смотрел бригадир с своего крылечка на это глуповское «бунтовское неистовство» и думал: «Вот бы теперь горошком — раз-раз-раз — и се не бе!»

Новый ходок, Пахомыч, взглянул на дело несколько иными глазами, нежели несчастный его предшественник. Он понял так, что теперь самое верное средство ‒ это начать во все места просьбы писать: «Знаю я одного человечка, не к нему ли нам наперед поклониться сходить?» Услышав эту речь, большинство обрадовалось. Всем как будто полегчало при мысли, что есть где-то какой-то человек, который готов за всех «стараться». Всякому казалось не в пример удобнее, чтоб за него «старался» кто-нибудь другой».