Паразиты сознания. Философский камень. Возвращение ллойгор

Отсюда легенда, согласно которой ллойгор создали людей как своих рабов. Ибо зачем бы всемогущим существам — рабы? Да только в силу активной враждебности самой земли, если можно так выразиться. Ллойгор нуждались в существах, функционирующих на основе оптимизма — чтобы противостоять этой враждебности и осуществлять простейшие замыслы своих хозяев. Так были созданы люди — нарочито недалекие, неспособные к сосредоточенному созерцанию самоочевидных истин о вселенной.

Что произошло дальше — это чистой воды нелепость. Ллойгор, живя на земле, неуклонно слабели. По словам Эрхарта, ни в одном документе не объясняется, почему ллойгор покинули свой дом, расположенный, вероятно, в туманности Андромеды. Они становились силой все менее и менее активной. И власть захватили их рабы — от них-то и происходит современный человек. Наакальские таблички и другие артефакты континента Му, сохранившиеся до наших дней, созданы руками этих людей, а вовсе не исконных «богов». Земля благоволила эволюции своих нескладных детей-оптимистов и ослабляла ллойгор. Тем не менее, эти древние стихии никуда не делись. Они отступили, ушли под землю и в морские глубины, дабы сосредоточить свое могущество в камнях и скалах, обычный обмен веществ которых они сумели повернуть вспять. Это позволило им удержаться на земле на многие тысячи лет. Время от времени они накапливали достаточно энергии, чтобы снова прорваться в жизнь людей, и в результате были уничтожены целые города. А один раз — даже весь континент — собственно, Му; а еще позже — Атлантида. Особенно же неистовствовали они там, где находили следы своих былых рабов. Именно они отвечают за множество археологических загадок: гигантские разрушенные города Южной Америки, Камбоджи, Бирмы, Цейлона, Северной Африки и даже Италии — вот результат их вмешательства. А также, если верить Эрхарту — колоссальные руины двух городов Северной Америки: это Грюден-Ица, ныне погребенный в болотах под Новым Орлеаном, и Нам-Эргест, цветущий град, что некогда высился на том самом месте, где ныне разверзся Большой Каньон. По словам Эрхарта, Большой Каньон возник не в результате размывания и выветривания, но вследствие грандиозного подземного взрыва, за которым последовал «огненный град». Полковник предполагает, что, подобно великому взрыву в Сибири, вызван он был чем-то вроде атомной бомбы. На мой вопрос, почему в окрестностях Большого Каньона не осталось никаких характерных следов, Эрхарт дал два ответа: во‑первых, все произошло так давно, что все приметы и признаки по большей части были уничтожены в силу естественных факторов, и, во‑вторых, любому непредвзятому наблюдателю самоочевидно, что Большой Каньон — это не что иное, как громадный несимметричный кратер.

Спустя два часа таких разговоров и нескольких порций превосходного виски в голове у меня все настолько смешалось, что я напрочь позабыл все вопросы, которые собирался задать. Я сказал, что должен выспаться и хорошенько все обдумать, и полковник предложил подвезти меня до гостиницы на своей машине. Уже усаживаясь на пассажирское сиденье допотопного «Роллс-Ройса», я внезапно вспомнил один из своих вопросов.

— А что вы имели в виду, говоря, что валлийцы — это уцелевшие жители континента Му?

— Да ровно то, что сказал. Я уверен — и доказательства у меня есть! — что валлийцы — это потомки рабов ллойгор.

— Какие такие доказательства?

— Самые разные. На разъяснения потребуется еще час по меньшей мере.

— Ну, хотя бы намекните!

— Хорошо. Загляните утром в газету. И расскажете мне, что вас больше всего поразило.

— Но на что мне обратить внимание?

Мое упорное нежелание смириться с принципом «поживем — увидим» полковника немало позабавило. А чего он, собственно, хотел? — у стариков терпения еще меньше, чем у детей.

— На криминальную статистику.

— Может быть, вы все же расскажете подробнее?

— Ну хорошо. — Мы уже припарковались перед гостиницей; снаружи по-прежнему лило как из ведра. В час столь поздний на улице царило безмолвие: слышался лишь шорох дождевых капель да бульканье воды в сточных канавах.

— Вы обнаружите, что уровень преступности в этой области в три раза выше, нежели в остальной части Англии. Показатели столь высоки, что публикуют их крайне редко. Убийства, проявления жестокости, насилие, всевозможные сексуальные извращения — по количеству подобных преступлений здешний край стоит на первом месте в статистике Британских островов.

— Но почему?

— Я же объяснил. Ллойгор собираются с силами — и то и дело возвращаются. — И, давая понять, что ему не терпится домой, полковник перегнулся вперед и открыл мне дверь машины. Не успел я дойти до дверей гостиницы, как он уже исчез в ночи.