Парейдолия (СИ)

-- Имею право вас задерживать, имею. -- почти скучающим голосом ответил Анатолий. -- Вот, ознакомьтесь.

Горчаков протянул ему бумагу, и мужчина принялся читать. Затем он оторвал взгляд от листа и недоверчиво спросил:

-- Что это?

Неожиданно заговорил капитан:

-- А это санкции от прокуратуры и ФСБ по процессуальным нормам расследования дела N2323НВ. Если коротко: вы являетесь потенциально одним из главных подозреваемых в организации преступного сообщества, занимающегося экстремистской деятельностью, разглашением государственных тайн, намеренной клеветой на первых лиц государства а также возможной причастности к убийству депутата Серебряка. Статья 282, 210, 128, 283, от 7 до 25 лет лишения свободы.

Сотрудники Федеральной службы сделали паузу и внимательно следили за реакцией пожилого человека. Лицо его вытянулось, руки затряслись ещё сильнее, кадык застыл на месте, и невооружённым взглядом стало заметно, как в его голове взметнулись вихри тревожных мыслей.

-- Но пока, -- добавил майор, -- вы в этом не обвиняетесь. В этом, возможно, обвиняется, тот другой человек, ваш собеседник. А вы, пока что свидетель. Но тот факт, что вы препятствуйте следствию, автоматически переводит вас из разряда свидетеля в разряд подозреваемые. А это значит, мы имеем полное право задержать вас, до начала судебного разбирательства.

-- Которое состоится ох как нескоро, через полгода минимум. А пока, всё это время, дорогой профессор, вам придётся сидеть в следственном изоляторе, без права выезда. -- добавил капитан с разочарованным выражением лица и развёл руками.

Наступила пауза, и майор с капитаном пристально следили за реакцией мужчины. Он наклонил голову, а затем и вовсе согнулся, уткнувшись глазами куда-то в пол. На лбу выступил холодный пот. "Только бы не инфаркт!" подумал Горчаков и эта мысль пугала его больше всего.

-- Уважаемый профессор, прошу прощение, что расстроили и поставили вас перед таким сложным фактом. Но, сами понимаете, не мы это придумали, все вопросы к нашему начальству, мы делаем всё по букве закона, и всё, что в наших силах, чтобы вы поскорее вернулись домой и забыли об этом, как о страшном сне. -- попытался разрядить напряжение Анатолий. -- Я предлагаю просто вам рассказать, что вы знаете, и на этом закончим эту бессмысленную нервотрёпку!

-- По букве закона, по букве закона... -- тихо прошипел профессор.

-- Каково ваше решение, Эдуард Сергеевич? -- учтиво спросил Алексеенко. -- Может, всё-таки хотя бы скажите, кто этот Лёлик?..

Луговской выпрямился, вздохнул, и набравшись достоинства, произнёс:

-- Говорю вам, знакомый, Лёлик, как там в нике его и написано. Чего вы от меня хотите, надо вам, ищите по своим каналам.

-- Ок, хорошо, ясно! -- бодро сказал Анатолий, вставая и забирая папку. -- Охрана!

В комнату вошёл охранник.

-- Сопроводите гражданина. А мы всё, рабочий день закончен. Эдуард Сергеевич, камера, между прочим, у вас самая уютная, со всеми удобствами, мы подсуетились. Жаль, что пришлось ей воспользоваться. Мы заглянем к вам завтра, а вы посидите, подумайте пока.

Больше не говоря ни слова майор и капитан забрали вещи и вышли из кабинета.

Не спавшие почти двое суток Горчаков и Алексеенко отрубились, как младенцы, провалившись в глубокий сон без сновидений. Проснувшись сильно позже полудня в номере ведомственного мини-отеля, майор неспешно заварил кофе, принял ванну и стал ждать вечера, периодически поглядывая телевизор и уже по традиции, постоянно посматривая всегда открытую вкладку известной твиттер-- персоны. Когда стемнело, Горчаков набрал телефон начальника следственного изолятора.

-- Алло, комендант, Горчаков беспокоит, как там наш пациент? Требовал меня, говорите? Это хорошо, что и хотел услышать. У них обычно к вечеру следующего дня просыпаются позывы к следователю. Ну что ж, тогда еду.

Неспешно одевшись, Анатолий вышел на служебную стоянку, завёл свою Тойоту и направился в следственный изолятор. Уже недалеко от места назначения позвонил Алексеенко и Горчаков поднёс телефон к уху.

-- Привет, Гриша. Можешь не дергаться пока что, я еду к профессору. Что ты говоришь, своих поедешь навестить, служивых питерских? Ну давай-давай, разузнай последние сплетни. Пока, до связи.

Анатолий проехал сквозь КПП, остановил машину и вышел. Пройдя по однотонным коридорам изолятора, Горчаков вошёл в уютный кабинет. Через некоторое время дверь скрипнула, и охранник привёл заключённого. Пожилой профессор присел на стул. По его глазам было видно, что он не почти спал, и теперь находится в состоянии плохо скрываемого стресса. Горчаков радушно посмотрел на него и сказал:

-- Ну вот, Эдуард Сергеевич, быстро встретились. Как спалось? Вижу, не очень.

-- Оставьте любезности, майор. -- ответил мужчина тяжело дыша. -- Вы мне вчера задавали вопросы, теперь задам их я. Надеюсь, можно?

-- Конечно можно, задавайте.

-- Скажите мне, только честно, в чём обвиняют этого человека? Моего собеседника, ведь из-за него весь сыр-бор?