Парейдолия (СИ)

тот никогда уже не станет прежним.

Анатолий вскочил, попытался сделать шаг, но застыл на месте. Мысли, словно тысячи стрел метнулись во все концы черепной коробки, яркие образы последующих действий фейерверком разлетелись за закрытыми веками майора. Затем Анатолий резко открыл глаза и почти протрезвевший, рухнул на диван, снова впившись взглядом в монитор.

"Ирисов... уже сегодня, как только узнают..." -- стрелой пронеслось в его голове.

Страница Кота Мёбиуса была пуста и новые комментарии отсутствовали. Мысли Горчакова концентрировались, как луч лазера, затем внезапная вспышка озарения пробежала по телу волной, Горчаков коснулся пальцами тачпада ноутбука, сделал несколько движений и запустил Qip. Быстро загрузившись, мессенджер потребовал пароль. Анатолий залез в папку с надписью "Луговской", скопировал оттуда данные и вставил их в окошко входа. Через несколько секунд зелёная ромашка красовалась в правом нижнем углу монитора -- Горчаков был в сети. Боязливо развернув окно мессенджера, майор направил взгляд на список контактов... и замер... Среди всех отключённых, "красных" ромашек, затесалась одна зелёная, под ником Lolik_nitro.

Ряба был в сети.

Тревожный взгляд Горчакова какое-то время просто смотрел на ромашку, ни о чём не размышляя и ничего не предпринимая. Первые лучи рассветного солнца уже коснулись крыш, перистые облака у горизонта озарили нежным светом просыпающийся город. Пальцы Анатолия снова несмело потянулись к тачпаду, зависли над ним ненадолго, затем сделали пару кликов по ромашке и открыли диалоговое окно.

Окно было пустым.

Горчаков, словно загипнотизированный, впился в него взглядом, его пальцы то поднимались над клавиатурой, то опускались обратно на стол, не решаясь коснуться букв. Курсор начала ввода текста настойчиво мигал в нижнем окне отправки сообщений, призывая и маня к себе, стремясь превратиться в вереницу напечатанных букв.

Горчаков просто смотрел. Мысли, как и тело, замерли над клавиатурой. Тишина комнаты проникала внутрь головы, заполняла всё вокруг, и оставляла человека и окошко программы один на один друг с другом.

"Так, думай, думай!.. Что ему сказать, что?! И зачем..."

-- Мм, чёрт подери, время! -- выругался вслух Горчаков, привстал с дивана, начал было ходить по комнате, как вдруг пронзительное "ку-ку!" разорвало рассветную тишину.

Анатолий молча глядел в монитор на пришедшее сообщение.

В верхнем окне диалога приютилось скромное "Привет".

Ничего не предпринимая, Анатолий глядел на него, не решаясь подойти к клавиатуре, но затем написал:

"Привет"

Ждать пришлось недолго, и уже через полминуты на экране красовалась новый текст:

-- Привет-привет, товарищ следователь, не спится в столь ранний час?

"Ну вот. Значит, все точки над i... -- подумал Анатолий. -- В общем, этого и следовало ожидать."

Зависнув пальцами над клавиатурой, словно коршун перед падением на жертву, Горчаков выдохнул, и написал ответ:

-- Да так, просто. С тобой может, пообщаться хочу, почему бы нет? Евгений Ряба.

Горчаков с минуту подождал. Ответа не последовало, но в последний момент в окошке выскочил улыбающийся анимированный смайлик, дарящий розочку. Пальцы Анатолия застучали по клавиатуре.

-- Как ты узнал, что это не профессор? Ты знал, что его взяли?

-- Нет, не знал. Но предполагал. Проверить оказалось несложно, да и вы сами спалились, товарищ следователь. Профессор никогда не называл никого из студентов уменьшёнными именами, только полными, тем более в переписке. "Хорошо, Женя" -- это совсем не его стиль. Да и в кафе, в которое я имел честь вас пригласить, мы с профессором неоднократно обедали, местная кухня оказалась ему крайне не по душе, и в конце концов он зарёкся туда ни ногой. Но тут согласился без возражений. Это была простая проверка.

Горчаков усмехнулся и поймал себя на мимолётном чувстве уважения к невидимому собеседнику на том конце электронной паутины.

-- Молодец, Ряба! -- написал он в ответ.

-- Спасибо, жаль, не знаю вашего имени, но думаю, это и не обязательно, ведь так? Но не будем ходить вокруг да около, давайте ближе к делу: вы ведь хотите меня о чём-то спросить?

Горчаков снова взял паузу, затем собрался и написал: