Парень моей подруги. Запрет на любовь

«Марго-Марго, как легко тебе можно запудрить мозги. Дура ты набитая», — шепчет внутренний голос, но его заглушает язык Соколова, стремительно ворвавшийся в рот. Голова кружится. В темноте обостряются все чувства, стираются границы и вытесняется чувство вины. Это запредельно.

Его поцелуй жадный, необузданный, жгучий, как острый перец. Влад облизывает мои губы, ласкает кончиком языка нёбо. Теряю контроль над собой. Слепну от его напора. Влад гладит шею, косу, скользит руками по ребрам. Позволяет себе все больше. Стонет мне в рот, это приводит меня в чувство. Я упираюсь рукой ему в грудь и, наконец, отстраняюсь. Чувствую на коже лица, губах и во рту сильный вкус никотина. К счастью, не вижу в темноте его глаз, но чувствую, как часто вздымается под ладонью его грудная клетка.

— Ты меня убьешь, Марго. — Хрипло говорит он.

14

— Пожалуйста, не надо, Влад. — Шепчу я, пытаясь отдышаться.

Я медленно, но, верно, возвращаюсь в реальность. Голова все еще идет кругом, но я начинаю что-то соображать.

— Почему? — Чувствую его прикосновение на своем предплечье. — Тебе же нравится? Я это чувствую.

— Это неправильно. У нас с тобой был договор, который ты, кстати, только что нарушил.

— Ты была не против. — Чувствую улыбку в его голосе.

— Отвези меня домой. Мне завтра к первой паре. — Не дожидаясь его ответа, я бросаю последний взгляд на вечерний город, начинаю осторожно сползать по капоту, как неловкая каракатица.

Влад мгновенно оказывается у меня за спиной и помогает спуститься, попутно облапав меня за задницу. «Похоже, кто-то перевозбудился», — думаю про себя и уже автоматически хлопаю его по рукам.

Как я могла это допустить? Если первый раз ответственность за поцелуй лежала полностью на нем, то теперь виноваты мы оба: я ответила на поцелуй. Влад прав себя не обманешь. Как бы я не относилась к нему как к личности — в нем есть что-то, что не оставляет меня равнодушной. Как я буду смотреть в глаза моей Маринке?

Пока он возится с вещами, я лезу за телефоном. Почти десять, как же быстро пролетело время. Не дожидаясь приглашения, сажусь в машину. Свою сумку кладу на колени, термостакан определяю в пластиковую подставку. Тру виски и не понимаю, что чувствую. Я ничего не понимаю.

Хлопает дверь пассажирского сидения, и запах Соколова в салоне становится сильнее. Он включает свет, и я снова вижу голодные, синие глаза и прядь волос, упавшую на лоб. Перевожу взгляд на кадык, потому что не могу смотреть ему в глаза. Мне стыдно перед ним, Мариной и перед собой. Как я могла попасть в такую задницу: куда ни посмотри, кому-нибудь будет больно.

— Марго…

— Пожалуйста, давай помолчим. — Нервно дергаю ремень безопасности, но он не поддается. Дергаю еще сильнее.

— Успокойся, — серьезно говорит он и всем телом тянется ко мне.

Мы касаемся плечами друг друга. Я замираю. Его лицо в нескольких сантиметрах от моего. Я мечусь взглядом по салону и неизбежно встречаю его взгляд: слишком мало пространства. Влад смотрит тепло, несмешливо и чуточку грустно. Опускаю глаза на его губы и рассматриваю мелкие морщинки, контур и щетину вокруг губ. Воздух в салоне пропитан напряжением. Влад тянется мне за голову и вытягивает ремень. Раздаётся щелчок, и я пристёгнута. Он возвращается на место, включает какую-то радиоволну и берется за руль.

Слушаю глупости, которые болтает диджей, и не понимаю, как я умудрилась загнать себя в ловушку. Я не хотела всего этого. Все должно было быть не так. Ни фига я не умная и не дальновидная, как думала совсем недавно. Кусаю губы и вот-вот расплачусь.

— Марго, ты ей ничего не должна.

— А теперь представь, если бы подобное произошло с вами: с тобой и Никитиным или Данисом. Ты бы тоже думал, что ничего им не должен, а они — тебе? Это все ты виноват, Соколов. Зачем ты полез ко мне?

— Марго, — Он ведет машину одной рукой, — сейчас ты снова пытаешься свалить все на меня. Ты могла сразу все честно рассказать Марине, но не стала этого делать.

— Не стала, потому что ее бы убило осознание, что она лишь способ затащить меня в постель, просто пешка, средство манипуляции.

— Во-первых, ты не можешь этого точно знать, а, во-вторых, это не твоя зона ответственности. Я не замечал, чтобы Марина так фанатично пеклась о твоих чувствах. Почему она, например, не осталась с тобой после драки? Ты ведь, не раздумывая, полезла в самое пекло. Ты заметила, что все свое время она проводит со мной и встречается с вами, только когда я занят?

— Это уже не имеет значения: ты обещал мне деликатно оставить ее в покое. И я тебе больше тоже ничего не должна.

Дорога темная. Нас изредка ослепляют фары встречных машин.

— Я помню. — Он серьезно смотрит на меня и хочет снова что-то сказать, но, вместо этого, снова концентрируется на дороге. Рук больше не распускает, словно считав мое состояние.

Влад высаживает меня у подъезда и выходит со мной. Перекидываю сумку через голову и удивленно смотрю на него.

— Ты куда?

— Туда. — Он кивает на мою дверь.

— Не надо, я сама.

Он вздыхает и притягивает меня за плечо к себе. С размаха впечатываюсь в вельветовую куртку. Дергаюсь, но не могу вырваться из захвата.