Читаем Парень у столба. Мемуары бабоголика. Книга первая полностью

Мои любимые места для знакомств в городе: 1 – площадь Маркса, особенно в метро у столба; 2 – площадь Калинина; 3 – центральная площадь Ленина; 4 – речной вокзал; 5 – универ и общаги. В тот вечер я пытался знакомиться на Калинина. Были ли удачные попытки – уже не помню, но вот, когда уже стемнело, я подошёл к симпатичной, молодой девушке. Знакомство пошло легко. Я пошёл её провожать. Алёна. Мы сидели на качелях во дворе часов до десяти. Болтали легко и весело. Через одно свидание, кажется, она пригласила меня к себе домой. Секс был хорошим. Но, что запомнилось с ней, так это то, как в один из вечеров она меня опять позвала. Она была в сексуальном, коротеньком, шёлковом ночном халатике и очень сильно накрашена. Глаза и губы намулевала так, что я её не сразу узнал. Её кожа такая мягкая, нежная и тёплая. Она была подшофе. Она просила трахать её жёстко. Я разогнался. Я входил со всей силы, с громким ударом шлепка о её супер-попку. Это была супер-ночь. Легли мы спать под утро. Жаль, что встречались мы недолго, около двух месяцев. Помню, я пришёл к ней на работу. Она работала швеёй, шила всякие платья. Она была на работе одна. Я хотел её прям там. Лез к ней. Она просила, чтоб я ожидал на кресле и не мешал. Я пошёл в соседнюю комнату, разделся догола и вышел к ней, как ни в чём не бывало. Она была не в настроении и секса не получилось. Я глупо оделся и ушёл. Ушёл из её жизни..


Историю о раздевании я прочитал в одной книге по соблазнению. Так вот – это была очень опасная книга! Дело в том, что её автор – отвязный парень. Мог делать безумные вещи, которые описывал. То член доставал и показывал, то юбки сдирал с баб. У него такой психотип, ему комфортно такое поведение. Но это не значит, что все парни на его месте должны делать также. Тогда я не разбирался в этом. И думал, что надо делать как он.


С Аней Томиной я познакомился на сайте знакомств, где активно сидел. Мы встретились – погуляли, поболтали. Аня очень симпатична на лицо и с приятной, пышной фигурой и очень красивыми, мощными ножками с правильными линиями. Она меня влекла. Где-то на третьем свидании я пригласил её к себе, вернее заманил под каким-то туманным предлогом. Маму я попросил пойти к бабушке. Я долго пытался склонить Аню к сексу. Задирал ей юбку, гладил ножки. Ни в какую! Я делал паузу и по-новой. Нет! Время шло. Я (по книге) повалил её на диван. В книге частенько описывалось применение силы. Автор даже против воли девушки входил в неё и трахал. Потом писал, якобы она таяла и переставала сопротивляться. Сейчас я понимаю, как опасны знания для неокрепшего мозга! Я засунул руки ей под юбку. Я был на пределе возбуждения, во мне был зверь, которого я породил, благодаря дурацким книжкам тупых насильников. Я снял её белые, хлопчатые трусики. Она была напугана, но пыталась улыбаться, якобы принимая игру. Но я помню тот страх в её глазах и, слава Богу, что я не пошёл дальше. Она сказала: “Если ты сделаешь это – мы больше не увидимся”. Я хотел увидеться с ней, я хотел встречаться. И я не стал продолжать. Но помню, что пытался сделаться помягче в поведении и она позволила ей лизать киску. Я лизал, лизал, лизал и двумя пальцами массировал область G. Она кончила. Аня ушла. Её слова: “Если ты сделаешь это – мы не увидимся” я не забуду никогда. После этого мы не виделись с Аней, но я не жалею, что не трахнул её. Потому что, благодаря ей и тому случаю, я выбрал другой путь – путь, когда девушка сама хотела меня. Это куда приятнее. Обоюдное согласие и взаимопонимание. Обмен энергиями, а не ломание чужих зон комфорта. Это путь насилия. Он не для меня. Настоящий соблазнитель – тот, кто делает так, что девушки сами вешаются на него и всячески намекают на сближение. И пусть секса меньше, зато он настоящий (взаимный).


Я принял для себя путь, что все мы разные и надо найти плюсы именно в себе. Быть собой. Что надо иметь стержень уверенности и развиваться в разных областях. Больше я не позволял себе такого поведения никогда! Я чувствую вину перед Аней до сих пор. Как напугал её. Я был недостоин даже прикоснуться к ней, но я лапал её. Я ненавижу такое отношение к девушкам после этого. Спасибо Богу, что уберёг меня прямо на краю.


Время учёбы в универе на электромеханика меня угнетало всё сильнее. На лекциях я летал в облаках, на практике вообще не представлял куда какие провода втыкать. Я был в подгруппе с Валерой – он всё делал. Учёба меня вообще перестала интересовать. Я был потерян. Я ходил на уличные знакомства всё чаще, вот что мне было интересно и доставляло удовольствие. Был 2007 год.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза