Парень встретил парня

– Хорошо, что ты здесь фотографируешь, – продолжаю я. – В смысле, идея хорошая.

– Ты попросил Беспредельную Дарлин попросить меня об этом? – В голосе Ноя ничего кроме простого любопытства.

– Нет, и совершенно напрасно.

– Почему?

– Потому что ты отличный фотограф.

Ной благодарит меня, и следующая секунда превращается в качели. Мы толком не двигаемся, но при этом качаемся вверх – вниз.

– Знаешь, я…

Я соскучился по тебе. Неужели нужно говорить об этом вслух? У меня же на лице все написано. Я собираюсь озвучить очевидное, когда кто-то меня окликает:

– Пол! Пол, ты должен это увидеть!

Это Кайл. Он подбегает ко мне, не заметив Ноя.

– Ой, прости! – говорит он, сообразив, что я не один.

– Да без проблем, – отвечает Ной, поднимая зажатый в руке фотоаппарат.

«Не уходи!» – хочу попросить я, но не могу. Только не перед Кайлом, который, кажется, очень рад тому, что нашел меня.

Наш краткий диалог закончен. Ной кивает нам с Кайлом и уходит.

Я кричу ему вслед очередное «спасибо», а Ной в ответ лишь кивает в очередной раз.

– Прости, – снова извиняется Кайл, – я не знал, что вы…

– Ной просто фотографировал кладбище для нашего бала. Его Беспредельная Дарлин попросила.

Мы молча стоим у надгробия, Кайл меня разглядывает.

– Ты хотел что-то мне показать? – напоминаю я.

– Да, пойдем со мной.

Кайл ведет меня в склеп вдовы. Я совсем про него забыл.

Внутри Кайл поставил зажженные свечи, и теперь на расстоянии склеп похож на сказочный домик с растопленным камином. Снаружи склеп довольно заурядный («Мне снаружи на него не смотреть» – по слухам, говорила вдова), зато внутри выкрашен пятьюдесятью разными оттенками синего. Каждые год-два убранство склепа освежают, а краску привозят аж с Кипра, чтобы палитра синего оставалась полной.

Получив от смотрителя ключ к книге памяти вдовы, Кайл что-то переписывал себе в тетрадь по биологии. Я наклоняюсь посмотреть, что именно, но Кайл быстро закрывает тетрадь и засовывает себе в рюкзак. Я обвожу взглядом свечи, которые он зажег. Они тоже все синие.

– Устроить бы бал здесь, – говорит Кайл, глядя на портрет вдовы, висящий над ее могилой. Он почти не отличается от того, с которым танцуют на балу. – Думаю, ей бы понравилось.

Рядом с портретом лист бумаги для эскизов. Кайл явно занимался перерисовкой. Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть внимательнее.

– Еще раз извиняюсь, что помешал вам, – говорит Кайл откуда-то сзади.

– Не волнуйся, – отзываюсь, не сводя глаз с рисунка. Кайл слегка изменил ракурс, теперь вдова смотрит сверху вниз. В пламени свечей ее лицо трепещет, черты расплываются. Меня больше всего удивляет, что вдова на портрете молчит.

На спину мне ложится рука. Я не шевелюсь, и Кайл аккуратно меня разворачивает. Потом наклоняется и целует. Сперва с осторожностью. А потом обнимает.

У меня включаются инстинкты, только немного не те, которых я ожидал. Оправившись от удивления, я прерываю поцелуй, а Кайл выпускает меня из объятий.

– Ты что? – мягко спрашивает Кайл. – Все в порядке.

– Нет, – шепчу в ответ. – Не в порядке.

– Еще как в порядке. – Кайл берет меня за руку. Раньше я такое обожал – обожал, когда за разговором он машинально держал меня за руку. Я и сейчас не вырываюсь. – Знаю, в прошлый раз я напортачил. Но такое больше не повторится. Знаю, тебе страшно. Мне тоже страшно. Только я хочу именно этого. Именно так должно быть. Я тебя люблю.

– Ой, нет! – восклицаю я. Громко, во весь голос. И совершенно непреднамеренно. У меня само вырывается.

Кайл смеется, но я чувствую, как растет его испуг.

Я легонько сжимаю ему руку.

– А если серьезно, я просто… – Нужные слова не идут на язык.

– Ты просто что?

– Я просто не хочу. Так не хочу. Я тоже люблю тебя, но как друга. Как хорошего друга.

Кайл отпускает мою руку.

– Не говори так! – настойчиво просит он.

– Что?! Кайл, я не шучу. И не просто говорю: «Давай останемся друзьями».

– Пол, ты говоришь именно так.

Теперь в глазах Кайла шок. Приходится буквально тянуться за ним, потому что он вот-вот попятится к горящей свече и подожжет себе рубашку.

– Спасибо, – благодарит меня Кайл. Ни капли уверенности у него в голосе не слышно. – Но зачем ты меня поцеловал? Я подумал, это что-то значит.

Я не могу сказать, что это не значит ничего. Сказать, что это значит то, что угодно ему, я тоже не могу.

– Сожалеешь об этом? – спрашивает Кайл, не дождавшись моего ответа.

– Нет, – говорю я, хотя на самом деле сожалею.

– Но больше целовать меня не хочешь?

– По-моему, это неправильно.

– И ты знаешь, чего хочешь?

Я киваю.

– Ты всегда знаешь, чего хочешь, да?

– Это неправда, – говорю я, вспоминая последние две недели. – И несправедливо.

– Нет, совсем не справедливо, – соглашается Кайл. Теперь он стоит у своего школьного рюкзака и собирает вещи. – Я думал, что это сработает. Я думал, это идеальный способ начать заново. Но я забыл, какой ты. Я забыл, как легко тебе все дается.

– Легко?

– Да! – Кайл подчеркивает свой ответ, бросив вещи на землю. – Легко. Пол, ты не представляешь, как тебе повезло.

– Как мне повезло?