Парень встретил парня

Едва появившись на кладбище, Кайл отправляется что-то искать. Что именно, он не объясняет никому. Он исчезает из вида. Из Клабберов приходит только Эмбер. Она сопровождает Беспредельную Дарлин, а за помощью к ней обращается Трилби.

– Мне нужен совет, – говорит Трилби. – Нужны свежие идеи по поводу платья. Ты поможешь?

– Конечно! – с благоговением восклицает Эмбер.

Беспредельная Дарлин обижается.

– Оглушительного успеха, как было в прошлом году, не жди! – зло сулит она.

– Да ладно! – фыркает Трилби. – Ты посоветовала мне желтое платье, чтобы заарканить всех парней.

– Так ведь темой бала были «Звуки музыки», а платье было желтыми занавесками.

– Да, но есть хорошие занавески, а есть плохие. Ты заставила меня надеть плохие.

– В прошлом году ты так не думала.

– Зато теперь поумнела.

К моему удивлению, на этот раз вмешивается Эмбер.

– Девчонки, вы всегда так себя ведете? – спрашивает она.

– Да, – хором отвечают Трилби и Беспредельная Дарлин, потом так же хором говорят: – Чур, мое счастье.

– И ради чего это? – не унимается Эмбер.

– Что, прости? – Во взгляде Трилби чувствуется легкая надменность.

Эмбер заметно тушуется, но отступать поздно: она зашла слишком далеко.

– Слепому видно, как сильно вам нравится сводить друг с другом счеты, – отмечает она. – Почему бы просто это не признать?

– Да ни за что!

– Ты несешь безумный бред.

– Так это впрямь безумный бред?

Трилби обводит Эмбер внимательным взглядом.

– Пожалуй, о платье я подумаю сама. Не пойму, как меня угораздило попросить помощи у девушки в шмотках от «ОшКош»[44].

– Мои шмотки не от «ОшКош», а от «Олд Нейви»[45].

– Я не об этом.

– Ты – нет, а я – об этом.

Взбешенная Трилби демонстративно уносится прочь. Беспредельная Дарлин столь же демонстративно уносится в противоположном направлении.

Эмбер смеется.

– Отлично! – хвалю я. – Не будь ты лесбиянкой-Клаббершей в шмотках от «Олд Нейви», я прямо сейчас тебя расцеловал бы.

Эмбер резко перестает смеяться. Она оглядывается по сторонам проверить, не слышал ли нас кто. «Перегнул палку», – думаю я и извиняюсь перед Эмбер:

– Прости меня.

Эмбер отмахивается.

– Все в норме. Просто я… Просто мне не нравится считать себя… Клаббершей. – Она снова улыбается.

– Никогда больше не стану так о тебе думать, – обещаю я.

– То есть я люблю вступать в клубы и так далее. Просто не хочу, чтобы слухи поползли, ладно?

Никому не выдам ее секрет.

В отсутствие Клабберов Эмбер держится куда увереннее. Или же она уверена в себе и при Клабберах, но лишена возможности это продемонстрировать.

– Трилби и Беспредельная Дарлин похожи на Нелли Питерсон и Джорджа Блая, – отмечает Эмбер. – Нелли и Джордж крепко дружили, пока не начали сражаться за право выступить с прощальной речью. Сейчас все упирается в отметки. Они хотят заткнуть друг друга за пояс и одновременно хотят быть друг с другом. Поэтому и ссорятся.

– Так чем все закончится?

– Они либо переспят, либо перережут друг другу горло. Вопрос еще решается.

– Но Трилби с Беспредельной Дарлин хотят спать не друг с другом, а с одними и теми же людьми.

– Тёрки разные, эмоциональный результат один. Кроме того, кто сказал, что они не хотят спать друг с другом?

– Так ты намекаешь, что Беспредельная Дарлин – лесбиянка?

– И не такое случалось. И для нашего города это норма. – Эмбер оглядывает кладбище. – Знаешь, кто мне нравится здесь больше всех?

– Кто?

– Ведьма в том углу. Она жила двести лет назад. Ее книга памяти полна заклинаний, которые записывались туда годами.

– И тебе это нравится?

Эмбер кивает.

– Я в свое время встречалась с ведьмой. Расстались мы не лучшим образом.

– Что случилось?

– Я не поладила с ее кошкой.

Мы снова замолкаем, тьма вокруг – хоть глаз выколи. Я понимаю, что на этом этапе должен вплотную заниматься организацией бала, но, что делать, не знаю. Вдруг Эми и Эмили, копирующих надгробные надписи, озаряет вспышка. Потом еще одна. Кто-то фотографирует.

Ной.

Сзади ко мне бочком подходит Беспредельная Дарлин.

– Это я попросила его прийти, – шепчет она. – Подумала, что черно-белые фото нам пригодятся.

– Ты вмешиваешься в наши отношения, – обвиняю ее я.

Беспредельная Дарлин хлопает ресницами.

– Само собой. Для этого и нужны друзья.

Ной словно не замечает меня. Он сосредоточен на сучковатых ветвях, которые пытаются заслонить выходящую луну. Он сосредоточен на фигурках ангелов, крылья которых в момент вспышки становятся призрачно-бледными.

– Иди поздоровайся, – настаивает Беспредельная Дарлин.

– Ты же его пригласила, – ворчу я.

– Да, но хозяин вечеринки – ты.

Я готов встать в позу и продемонстрировать несогласие с вмешательством Беспредельной Дарлин, но тут Эмбер спрашивает:

– Что ты хочешь по-настоящему?

Я задумываюсь. Я хочу развернуться и сбежать в ночную тьму. По-настоящему я хочу поговорить с Ноем.

Именно поэтому я подхожу к нему.

Ной сидит на земле, чтобы сфоткать надгробие горизонтально.

– Привет! – говорю я.

Щелчок и вспышка. Через секунду мои глаза приспосабливаются к изменениям света. Ной уже стоит в зоне послесвечения.

– Привет, – отзывается он.

Выражение его лица толком не разберешь: слишком темно.