Паренек из Уайтчепела

Едва он скрылся из вида, продолжая указывать свое местонахождение лишь блуждающим огоньком потайного фонаря, как Джек услышал шаги... Торопливые, несущиеся в его направлении.

Кто-то бежал по тому же осматриваемому констеблем проходу...

– Дрискоул, – выкрикнул Джек, невольно попятившись.

Вместо ответа – замершее перешептывание незримого приближения.

– Дрискоул! – его повторный крик эхом отозвался от стен, а потом отрикошетил прямо... в его же солнечное сплетение.

Джек задохнулся, согнувшись вдвое, захрипел, успев лишь заметить тяжелые ботинки стремительно удаляющиеся по дороге. Только тогда и догадался, что это кулак неизвестного вышиб из него весь дух.

Вот же ж олух, Ридли ему этого не простит! С этой мыслью он и припустил следом за незнакомцем... Дыхание все еще не нормализовалось, однако и преследуемый не особо спешил: крался вдоль парапета, стараясь не привлекать внимание других констеблей. Никак был уверен, что надолго вывел Джека из строя...

Вот только не тут-то было: юноша сдаваться не собирался.

– Эй! – Джек удобнее перехватил рукоять ножа. – Стоять, иначе выстрелю.

Темный силуэт отозвался едва слышным фырканьем.

– Так стреляй, чего медлишь?

Джек метнул нож. Собирающийся перемахнуть через ограждение беглец глухо вскрикнул и мешком повалился на землю с другой стороны стены...

В этот момент тишину ночи и вспорол пронзительный полицейский свисток.

Ее обнаружили на том самом складе, связанной и изможденной, с черными кругами под глазами...

Дрискоул обнаружил мисс Эдвардс и засвистел в свой свисток.

Джек прибежал одним из первых – констебль как раз перерезал веревки, стягивающие ей руки, – и помог вынести девушку наружу. Она рыдала, не переставая...

Белое платье, в котором она была похоронена заживо, пропахло затхлой сыростью заброшенного склада и стойким ароматом прелой земли.

– Снимите его с меня! – было первым, что потребовала девушка, оказавшись в доме своих родителей.

Миссис Эдвардс в очередной раз потеряла сознание, только теперь уже от счастья.

Тем временем Ридли присутствия духа не терял, да и расслабляться не собирался. Только выслушал рассказ Джека о схватке в подворотне, ранении и бегстве неизвестного и сразу же заявил:

– Необходимо, как можно скорее переговорить с мисс Эдвардс и выяснить личность таинственного сообщника Гарднера. А также узнать мотивы, им движущие... Уверен, девушка, сумеет пролить свет на интересующие нас вопросы.

Сказано – сделано. Они появились в доме Эдвардсов сразу после полудня, едва дав отдых уставшему телу и позволив самой мисс Эдвардс хоть малость, но прийти в себя после свалившихся на нее ужасов.

Впрочем, миссис Эдвардс полицейского такта не оценила: завидев инспектора Ридли на своем пороге, в сердцах воскликнула:

– Неужели вам мало горя, выпавшего на долю бедняжки, что вы готовы усугубить его своими неуместными расспросами? Дайте девочке отдохнуть и набраться сил, вернуть душевное благополучие... Она крайне истощена и нуждается в бережном уходе.

Ридли терпеливо выслушал укоры в собственном бессердечии, справедливо рассудив, что несчастная мать именно так и должна опекать свое чудом воскресшее дитя, и только после произнес:

– Миссис Эдвардс, я был бы рад более никогда не тревожить покоя вашей дочери, однако обстоятельства требуют задать ей несколько вопросов. – И присовокупил: – Убийца мистера Клода Гарднера все еще на свободе. Уверен, вы хотели бы, чтобы он ответил за свои деяния, не так ли, миссис Эдвардс?

Женщина открыла было рот для явного возражения (оно так и читалось на ее искаженном эмоциями лице), однако спустившаяся по лестнице дочь пресекла его на корню.

– Я поговорю с этими джентльменами, матушка. Так будет вернее всего! – сказала она четким, уверенным голосом. – Пройдемте в гостиную. Там нас никто не потревожит! – обратилась она уже к Ридли.

Скользнула по Джеку слабой улыбкой и повела обоих в сторону гостиной.

– Распоряжусь подать чай, – покорилась желанию дочери миссис Эдвардс и позвонила в колокольчик.

Едва его мелодичное дребезжание разлилось в воздухе, как ее дочь спала с лица, дыхание ее сделалось судорожным, зрачки больших карих глаз поглотили собой всю сетчатку.

– Прости, милая! – охнула женщина, отбросив колокольчик и притянув дочь в свои нежные объятия. – Распоряжусь впредь никогда не использовать их в нашем доме, обещаю тебе. – И в сторону Ридли: – Теперь вы видите, к чему приводят ваши визиты?!

Укор был явно неуместен (оплошность была проявлена самой миссис Эдвардс), впрочем, Этель уже успела взять себя в руки, и, расправив пышное платье, опустилась на маленькую оттоманку. Ридли и Джек последовали ее примеру...

– Мне жаль, что приходится просить вас об этом, – начал инспектор сочувственным тоном, – однако нам крайне необходимо узнать, что произошло с вами в эти минувшие несколько дней, мисс Эдвардс. Надеюсь, вы будете в состоянии рассказать нам об этом...

Девушка молча кивнула.

– Я постараюсь помочь всем, чем смогу, инспектор. Что вы желаете знать? – спросила она наконец.

И Ридли попросил: