Паренек из Уайтчепела

Она вспомнила их с Джейкобом разговор: он как раз вернулся домой, рассказав о случившемся в полицейском участке. Она находилась в библиотеке, металась из угла в угол, не в силах найти себе места...

Попытка спасти Джека увенчалась провалом.

Как ей быть теперь?

Захочет ли муж ее слушать? Помочь?

– Вы видели инспектора Ридли? – было первым, что спросила она.

Муж мотнул головой:

– Как я понял, он только вернулся, закончив какое-то дело. И выслушал меня почти сразу... Вы с ним знакомы?

– Не очень близко. Он вел дело о Кукловоде... и... – горло отчего-то перехватило, говорить стало сложно. – И... он близок с тем человеком, которому я хотела помочь...

– Джеком Огденом?

– Да.

Смотреть на мужа она не решалась, признание на пути в Лондон и так далось нелегко, а теперь он молчал.

– Это тот мальчик из Хартберна? – спросил наконец. Аманда кивнула. – И вы... поехали в Блай... чтобы спасти его? – Она снова кивнула, и слезы вдруг подступили – не удержать. – Почему?

– Я...  – Аманда смахнула первые слезы, – я... просто... многим ему обязана...

– Чем же?

– П...пожалуйста, перестаньте! – взмолилась она, утыкаясь лицом в ладони. – Я не могу вам сказать... Не мучьте меня.

Уорд выдержал паузу, а потом все же спросил:

– У вас к нему чувство, Аманда?

Аманда головой замотала, так сильно, как будто хотела избавиться от нее.

От нее или от мыслей, что хуже пытки...

– Я... я... – как просто было бы отрицать, но лгать отчего-то не получалось. – Простите меня...

Она не видела этого, но Уорд прикрыл на секунду глаза, а потом шагнул ближе. Притянул к себе тело, подрагивающее от неудержимых рыданий, и обнял его...

Аманда запомнила теплую руку, гладившую ее по спине, и то, как плакать от этого хотелось только сильнее.

И ласка эта была хуже пощечины...

Хуже скандала, который неожиданно не случился.

… И снова дверь участка открылась. Это опять был не Джек...

Инспектор Ридли пришел следующим утром. Они с мужем встретили его в кабинете... Служанка принесла чай.

– Все разрешилось, – сказал Ридли, принимая чайную чашку из Амандиных рук. – Дело было заведомо сфабрикованным фарсом. И разрешилось б в два счета, не имей мистер Харпер собственных в нем резонов...

– Инспектор Харпер?

– Полагаю, инспектором ему больше не быть, миссис Уорд, – возразил Ридли с чуть приметной улыбкой. – Миссис Коллинз, стоило на нее надавить, изобличила в нем человека, убившего Стокманна, джентльмена, что нашли мертвым в комнате ее дочери.

– Так это был Харпер? – осведомился Уорд. – Тот полицейский, которому платил Брэдфорд за покрытие своих преступлений?

– Боюсь, именно так. Он давно погряз в этом деле... А в тот самый день пришел стребовать со Стокманна денег, знал, что он явится в бордель за девчонкой. Мисс Коллинз, однако, сбежала, и между мужчинами произошла неприятная ссора...

– … Закончившаяся убийством.

– Именно так.

– То есть хозяйка знала убийцу в лицо?

–  Знала и побоялась идти супротив: он угрожал ей явиться с проверкой. Устроить всякие неприятности... Вот она и придумала на кого свалить преступление.

Аманда слушала словно в трансе, перед глазами всё плыло.

– Харпер с самого первого дня не давал Джеку жизни, – сказала она. – Он буквально ненавидел его... Спросите хотя бы доктора Максвелла.

Ридли кивнул:

– Это легко объяснимо: он считал, что тот поставлен шпионить за ним. Мою протекцию он воспринял как предупреждение... И, верно, был очень счастлив, когда чудесное совпадение сделало Джека виновным в его собственном преступлении.

… Дверь снова открылась.

Джек.

Теперь точно он!

Аманда вцепилась в створку окна, впитывая каждую мелочь в любимом лице...

Джек вышел под осеннюю морось и поднял лицо, глядя на небо. Свинцовое, плотно затянутое серыми облаками, оно, казалось, давило на пешеходов... Но он неожиданно улыбнулся. Смахнул челку с лица, поднял воротник форменного плаща и зашагал по тротуару.

Как же хотелось броситься за ним следом...

Распахнуть эту дверцу, подхватить юбку, но...

Джейкоб Уорд молча сложил газету и постучал в переборку.

– Домой, – велел он.

И Аманда, в последний раз глянув в окно, откинулась на спинку сидения в молчаливой покорности.

8. Спичечный человек

В тот день на обед Аманде подали мертвую птицу.

Не тех мертвых ощипанных птиц, что их повар готовил в вине или сливочном соусе с шампиньонами и свежим картофелем – эта птица была светло-серого оперения и лежала, задрав кверху лапки.

Ее крохотное, на век затихшее сердце было проткнуто шляпной булавкой...

Лакей, откинувший крышку с этого «блюда», сравнялся цветом с перчатками на руках, хозяин дома громыхнул стулом, вскакивая на ноги, Аманда даже не шелохнулась: глядела на птицу зачарованным взглядом и только слезинка, скользнув по щеке, упала на ее платье.

– Кто это сделал? – закричал мистер Уорд, да так, что подвески на люстре тревожно вздрогнули в такт его ору. – Кто посмел ЭТО сделать? Позвать повара и немедленно. И унесите это мерзкое безобразие с глаз, – указал он на мертвую птицу на тарелке жены. – Тот, кто сделал такое, жестоко за это поплатится, слово хозяина дома и дворянина.